«Два месяца ходили с протянутой рукой». Как пострадавшие в Подмосковье от атак БПЛА борются с властями за положенные выплаты

Утром воскресенья, 10 ноября, семью Михайловых из подмосковного Раменского разбудили взрывы беспилотников. Сбитые обломки рухнули прямо возле дома, оставили дыры в стенах, выбили стекла и заблокировали выход из дома. Начался мощный пожар, превративший в пепел несколько комнат.

Дом Михайловых власти назвали частично поврежденным, но даже спустя почти пять месяцев он непригоден для жизни. MSK1.RU рассказывает историю семьи, которая в один день осталась без дома, строительством которого занималась семь лет. Положенных выплат пострадавшие добивались несколько месяцев. А в итоге получили сумму, которая покрывает лишь пятую часть ремонта.

Деревня Становое находится в Раменском городском округе в 20 километрах к юго-востоку от Москвы. В ноябрьские выходные, когда туда прилетели БПЛА, Светлана и Сергей Михайловы принимали гостей. В доме находились семеро: сестра хозяйки с мужем, две ее дочери, одна из которых с супругом и малышом трехлеткой, а еще бабушка 86 лет.

Всем им пришлось выбираться через окна. Перепуганную пенсионерку выносили на руках. Выход из коттеджа на улицу оказался заблокирован: от ударной волны дверь выгнулась настолько, что открыть ее не могли даже крепкие мужчины.

Сами хозяева дома встали раньше остальных и еще до прилетов уехали по делам. Им позвонила сестра и сбивчиво рассказала о взрывах. Супруги тут же развернулись. Когда они подъехали к дому, огонь уже успел переброситься на их участок, а крыша гаража вовсю полыхала.

Соседский дом — небольшой, 50-х годов постройки — сгорел за 10–15 минут. Внутри тоже были люди — 52-летняя Любовь Николаевна с детьми. Женщина больше месяца пролежала в больнице с тяжелыми ожогами.

«Вон у нас на дереве — крыша Любкиного дома», — показывает Светлана.

Любовь вместе с семьей из-под завалов вытаскивали местные жители. Они же около часа своими силами боролись с огнем. Сначала соседи достали лестницы и шланги, затем залезли на крышу и пытались тушить пламя водой из колодцев.

«Наш сосед Олег в итоге попал в больницу с сердечным приступом, — рассказывает Светлана. — Я ему кричу: „Спускайся, уже крыша пошла, ничего не сделаешь!“ А он пытался помочь до последнего».

Затем у дома появилась машина с водой. Но не пожарная, а ассенизаторская. Чья она, откуда взялась на месте пожара — Михайловы не могут объяснить до сих пор. Шокированные прилетом осколков хозяева дома в суматохе даже не успели ничего спросить у пришедших на помощь рабочих.

«То ли они мимо проезжали и остановились, увидев пожар, то ли кто-то их позвал. Мы были в таком состоянии, что ничего не спрашивали, — объясняет погорелица. — Даже не знаем, как их найти и сказать спасибо. Они встали, раскрутили шланги и стали лить на дом водой. Она была дренажная, не чистая. Но это лучше, чем ничего».

Пожарные, по словам хозяев, приехали к 10 утра, когда прошел уже почти час. К тому моменту, несмотря на все попытки соседей остановить огонь, пожар уже перешел с гаража Михайловых на их коттедж. На доме за ними от высоких температур начала плавиться кровля.

«Если бы у нас была бы крыша из материала подешевле, следующий дом бы очень быстро вспыхнул», — уверена Светлана.

По словам женщины, в службы спасения звонили все соседи и она сама в том числе.

«Я говорила: „Срочно, срочно“, а мне говорили: „Ждите“, — вспоминает то утро Светлана. — Как мы потом поняли, они просто стояли в Константиново около нефтебазы и боялись, что прилетит туда. Мы здесь горели, а они просто стояли».

Свой дом Светлана и Сергей строили почти семь лет. В 2005-м купили землю в 20 километрах от Москвы с небольшой хибарой, в 2008-м начали строительство и вплоть до 2015-го все силы и средства вкладывали сюда.

«У моей бабушки было шесть детей, — объясняет хозяйка разрушенного дома. — Жили все, конечно, бедно. В однокомнатной квартире. Когда собиралась вся семья: снохи, зятья, дети — мы спали на полу и так далее».

После детства, где приходилось спать всей семьей вповалку, — это была мечта Светланы: большой дом, где у каждого есть своя комната и много места для гостей — для больших семейных посиделок.

В итоге на участке вырос большой коттедж с гаражом, баней и бассейном.

«Всё делали с любовью, — рассказывает Светлана. — Я сама придумывала проект здания. Муж сам заливал перекрытия вместе с рабочими. Мы не олигархи, многое здесь было сделано своими руками. Для себя, для наших детей. А теперь — ничего».

День, когда в поселок прилетел беспилотник, был последним, когда семья собиралась вместе. Когда будет следующий раз, тоже неясно. Ни одна комната в доме не осталась целой.

Внутри дома до сих пор пахнет гарью. Часть помещений, как например бильярдная и жилой благоустроенный чердак, полностью превратились в пепел. Уцелевшие в огне комнаты затопило во время тушения пожара.

Из мебели осталось только несколько кресел, диван и стенка в гостиной на первом этаже. Кровати, шкафы, гардеробные — либо на мусорке, либо так и стоят обугленные и отсыревшие.

Разгребать завалы Михайловым пришлось тоже своими силами. Три дня после взрывов Сергей вместе с друзьями и коллегами таскал обгоревшие доски.

«Было холодно, — рассказывает его супруга. — Соседи приезжали кормить их, привозили горячее питание. Как нам тогда помогла администрация? Да никак».

Единственное, что в тот момент они получили от властей, — это четыре контейнера под вывоз мусора. И то — их выписал глава сельского поселения, а не округа.

«Мои давние знакомые присылали денег, хотя мы даже не просили, — добавляет женщина. — Это люди обычные, а здесь государство, которому мы отдали всю свою жизнь. Муж 40 лет отслужил — полковник полиции. И он должен ходить с протянутой рукой и просить, чтобы ему помогли власти».

Когда Михайловы разобрали последствия пожара, сразу отправились в администрацию Раменского уточнять, когда им окажут обещанную помощь. Но там сказали, что пришли они слишком рано.

«Моя супруга была у главы городского округа Раменское, он сказал: „Вам не понравятся наши выплаты в 30 тысяч рублей. У вас слишком большая крыша“», — говорит Сергей.

К концу следующей недели, 15 ноября, администрация округа опубликовала постановление, в котором определила процедуру и условия выплат пострадавшим от прилетов БПЛА. В нём указано, что выплаты дают за испорченное имущество: на них может рассчитывать каждый, кто признан потерпевшим по делу о теракте.

Так, за жилой дом каждый из собственников мог получить до 5 миллионов рублей, за машину — до 500 тысяч рублей, столько же за поврежденные бани, сараи и гаражи. Точный размер помощи определяет администрация Раменского, опираясь на экспертизу.

Получить эти выплаты оперативно не получилось. Испугавшись грядущих дождей и снегопадов, Сергей и Светлана начали чинить дом на свои накопления.

«Мы хотели хоть как-то дом сохранить. Сразу взялись за крышу и чердак, восстановили окна, батареи. Потом всю зиму мы топили пустой дом, чтобы он сох и не было плесени. Если бы во время морозов в стенах была вода, разрушение пошло бы дальше», — объясняет Светлана.

Только восстановление крыши гаража обошлось Михайловым в два миллиона рублей, и это лишь малая часть необходимого ремонта. Власти же насчитали семье компенсацию в четыре миллиона: каждому собственнику — Светлане и ее дочери — по два миллиона.

Полный ремонт, по подсчетам семьи, обойдется примерно в 20 миллионов. Увидев расчеты администрации, они сразу отправились к главе округа — Эдуарду Малышеву.

«Я говорю ему: „Вы же строитель, как вы можете адекватно смотреть на эту сумму?“ Он говорит, мол, это не мы, а эксперт. Но сумма, которая получилась, это какая-то издевка, — негодует хозяйка разрушенного дома. — А когда я спросила, положена ли какая-то моральная компенсация нашей семье. Мне в администрации отказали в грубой форме».

По словам Светланы, в экспертизе указана уменьшенная в разы стоимость на строительные материалы. Так, например, независимый специалист в строительной отрасли сообщил MSK1.RU, что обычная обрезная доска для стропил — используются для установки крыши — стоит примерно в 10 раз дороже, чем указано в официальном заключении эксперта.

«Я не знаю, где они взяли эти цены. Может, на Марс слетали? Таких цен нет, мы уже везде были, даже оптом — всё в десятки раз дороже стоит, — возмущается пострадавший от атаки БПЛА Сергей. — Пускай они сами найдут доску за полторы тысячи и мне привезут — мы сами всё установим. Будем только рады».

Подобных несостыковок, по словам Михайловых, в заключении много. «У нас общая площадь крыши 300 квадратных метров, администрация почему-то посчитала — 140», — приводит еще один пример Светлана.

Кроме того, при осмотре дома оценщик заметил трещины в перекрытиях. Но администрация не проверяла в целом пригодность дома к ремонту и его безопасность, поэтому эксперт исходил «из предпосылок того, что видимые повреждения и жилой дом в целом ремонтопригодны».

Чтобы добиться справедливого анализа ущерба, Михайловы заказали независимую экспертизу за свои деньги. По ее результатам ремонт коттеджа и восстановление имущества обойдется 18,8 миллиона рублей. С этими данными они собираются добиваться в судах и вышестоящих кабинетах.

«Мы сделали всё, что могли, чтобы дом не рушился дальше, — говорит потерпевшая. — Теперь мы будем бороться за компенсации, прежде чем продолжить ремонт».

Как объясняет Светлана, их семья — не единственные пострадавшие, которые получили выплаты, не соответствующие потерям.

В марте этого года на Москву и область обрушилась еще одна масштабная атака БПЛА: ПВО уничтожили над территорией Подмосковья 91 беспилотник. Столичные аэропорты были закрыты — там ввели план «Ковер», десятки рейсов задержаны. Больше всего повреждений из-за атаки беспилотников в трех городских округах Подмосковья: Ленинском, Домодедово и Раменском. Минздрав сообщил о 20 пострадавших. Трое мужчин погибли.