Пилот из Сербии — о спецоперации на Украине: «Запад заставляет нас быть против России»

Сербия после 24 февраля оказалась одной (и, пожалуй, даже единственной) дружественной России страной в Европе. Ее президент Александр Вучич отказался поддерживать санкции в отношении РФ. Также страны связывает давняя — более чем 180-летняя (с 1838 года) дипломатическая дружба.

До сих пор россияне могут без визы прилететь в Белград, а граждане Сербии — в Москву. Мы решили узнать, что думают сами жители Сербии о внешнеполитической ситуации, как военная спецоперация и санкции повлияли на их жизнь.

О том, как изменилась жизнь в стране с точки зрения простого человека, рассказал житель Белграда Бранко Благоевич — пилот на пенсии. Ему неоднократно довелось побывать в СССР времен перестройки и в России в 90-е в качестве капитана воздушного судна иностранных авиакомпаний. Далее — от первого лица:

— История научила нас тому, что Россия была права в своих поступках. Но это столкновение также зависит от США, которые продают вооружение Украине. Мы видели подобные примеры в истории Хорватии и Югославии.

Хотя Запад и заставляет нас быть против России, 70–80% жителей Сербии — за Россию, нашего соседа и товарища. Проплаченное Западом правительство многих стран пытается выступать против России, так как Запад показывает им морковку перед носом кролика, но здесь, в нашей стране, опасно настраивать сербов против России. У нас есть несколько министров, которым платит США, они под покровительством американского посольства, и они всё время пытаются повлиять на мнения граждан Сербии. Одна из них — Зорана Михалович, ее бывший муж голосовал в ООН против России в прошлый раз. Она — очень плохой человек.

У России много предателей, как и у Сербии... Кстати, вы должны знать, что у нас есть нацисты, но они говорят, что они не такие. Они помогали немецким солдатам во Второй мировой войне, но сегодня они заявляют, что были антифашистами. С тех пор как мы поменяли красную звезду в армии на королевскую корону на фуражках и самолетах (похоже на то, что сейчас происходит на Украине), никто не говорит, что у нас было партизаны. Это своего рода попытка изменить историю.

[Из истории] я знаю, что много белогвардейцев прибыло в Сербию после революции, и они оставили след в наших отношениях. У нас сложились тесные партнерские взаимоотношения среди людей бизнеса. К тому же они часто становятся друзьями во время ведения дел. Многие сербские пилоты работают на частных самолетах в России. Поэтому мы, наши народы, объединены во многом. В современном мире появилось ежедневное авиасообщение между Россией и Сербией, и многие россияне путешествовали к нам. К сожалению, сейчас прямые рейсы закрыты, но страна по-прежнему принимает россиян. Нельзя попасть напрямую из Москвы в Белград, но со стыковкой — пожалуйста. Переехавшие в страну русские по-прежнему продолжают тут работать.

В Сербии многие россияне нашли свой дом, и сейчас мы говорим им также «Добро пожаловать». Мы всегда были и останемся братскими народами, славянами и православными, и сейчас новые технологии дают возможность сохранять нашу дружбу. Мы также против нацизма, терроризма и фашизма, как и люди в России. То, что сейчас происходит, я считаю — это борьба между добром и злом.

Что касается обычной жизни, то я заметил небольшое повышение цен на всё. Впрочем, такое случалось и раньше, и я не вижу большой проблемы. Однако я переживаю за возможность получать ресурсы из России — газ и бензин, как их будут поставлять из России, ведь сейчас есть санкции стран Евросоюза, и они нам не дают это сделать. Пример добрососедства тут подает только Венгрия в эти дни.

Наш народ видит в россиянах братьев и сестер. Всегда добро пожаловать в Сербию, нет никаких проблем. Да, у нас сейчас есть беженцы из Украины, но они знают, что мы любим Россию, и в основном это матери с детьми — мужчин не пускают. Они мирные люди, и нет никаких столкновений и протестов, все всё понимают. Они обосновались на юге Сербии, рядом с Косово. Они получают помощь от центров иммиграции как беженцы.

Не могу сказать, что наша жизнь сильно изменилась после начала спецоперации, потому что у нас есть собственные продукты и сельское хозяйство. Конечно, мы заметили изменение цен, хотя их и контролирует государство. Например, сильнее всего подорожали салфетки и бумажные полотенца — на 60%, а еда — на 10–30%. Особенно это чувствуется в Белграде — самом дорогом и крупном городе страны, здесь живет около 3 миллионов человек, это примерно половина населения Сербии. В других городах жить полегче. Вырос курс валют: за 1 евро сначала давали 184 динара, а теперь — 201. Но самая важная вещь для Сербии — у нас есть сельскохозяйственные земли, и мы никогда не останемся без еды. Мы даже снабжаем другие государства. У меня есть родственники, которые живут в деревне и снабжают нас овощами и свининой. Мы печем хлеб дома — отчасти оттого, что это вкуснее, отчасти — из экономии. У нас крайне дешевая картошка, потому что в Сербии ее так же много, как и в России. Однако мы привыкли использовать ореховое или кокосовое масло, а оно ощутимо подорожало.