«Меня впятеро на деньги шваркнули просто». Дмитрий Гоблин Пучков рассказал о своих потерях из-за блокировки на YouTube

На этой неделе YouTube удалил канал известного российского переводчика и блогера Дмитрия Пучкова, которого Рунет знает под именем Гоблин. «Фонтанка» узнала, какой у него план Б и почему российские сервисы неспособны пока заменить американские.

— У тебя три миллиона подписчиков было в YouTube. Чем ты их можешь заменить?

— YouTube ничем невозможно заменить. Все наши ресурсы сильно слабее. Если, например, в YouTube мой ролик в среднем 150 тысяч раз смотрели, то на «Яндексе», куда я все ролики перелил, будет два просмотра. И это даже не статистическая погрешность. Что они там делают, какие у них там алгоритмы, туда-сюда… Оно ж никогда не развивалось, в отличие от YouTube. YouTube-то могучий, поэтому все так: «Ну что, там всё хорошо, у нас ничего развивать не надо. Ну вот как-то так получается. Заменить нельзя ничем, нет.

— Скажи, пожалуйста, ты же вот несколько месяцев назад зачем-то завел канал на RuTube, если я правильно понимаю.

— Не, я полтора года назад [завел]. Я всё это чую шестым чувством и хвостом фактически. Мне всё понятно, что забанят всех, так же как забанили Russia Today, и прочее, и всех наших заметных блогеров, которые на стороне государства. Это ж политический процесс, идеологический ресурс, поэтому полтора года назад я все ролики перетащил в RuTube, «ВКонтакте» и «Яндекс». Ну десять лет работы, полторы тысячи роликов. Все-таки жалко, согласись?

— Сколько у тебя суммарно просмотров было?

— Миллиарды.

— Как уверенный пользователь RuTube скажи, насколько он удобен по сравнению с YouTube или неудобен?

— Он недопиленный. Его ж не развивали, повторюсь. «У нас есть хороший YouTube, зачем развивать RuTube?» Например, с комментами всё плохо. В YouTube же и комментарии есть, понимаешь, что люди хотят некий материал обсудить, высказать свое мнение, автор там может в дискуссию вступить. Это важно. Там комменты тысячами и десятками тысяч. Неважно, что там большинство идиоты. В RuTube как-то не так. Невозможно промотать вперед-назад, невозможно к телевизору подключить. То есть это, казалось, технические мелочи какие-то, но люди к мелочам ютьюбным привычные, а если их нет, то всех это бесит.

Копию YouTube, к сожалению, пока не построили. Там главный печальный момент — что на YouTube была реклама, и она приносит доход, соответственно. Производство так называемого контента — это процесс, мягко говоря, затратный. А сколько денег можно получить на наших ресурсах? Ну, например, 20 тысяч рублей в месяц. У меня создание одного ролика требует 20 тысяч рублей. Если учесть, что я их делаю полтинник в месяц, то хотелось бы хотя бы покрыть расходы, не говоря уже про прибыль. А этого на наших ресурсах пока что нет, и мгновенно это появиться не может, потому что люди должны привыкнуть ходить на наши ресурсы, потом к ним должны повернуться рекламодатели, а на всё это надо время.

— Я еще к этому как раз вернусь вопросу, потому что я его хотел задать. Скажи, пожалуйста, сколько ты примерно в среднем проводил времени в YouTube в день? Сколько ты на него тратил?

— Три часа так называемого контента за рабочий день. То есть два ролика по полтора часа обычно записывал. Когда поначалу бился в припадках «как можно больше», то рекорд у меня был десять с половиной часов видео за рабочую смену.

— Значит, два ролика по полтора часа. Но их же мало снять, их надо еще смонтировать, правильно? То есть это не три часа, а вся команда работала еще больше, правильно?

— Естественно, да. Правильно всё это смонтировать, отладить звук, засчитать, налить на этот самый YouTube (это ж тоже небыстро). Да, это натуральная работа, а не какие-то хи-хи ха-ха, мы что-то записали, и смешно получилось. Нет, конвейер, производственный процесс.

— Сколько у тебя человек в команде?

— Которые в конторе трудятся, там человек семь. Я, мой подручный Дементий, три монтажера и один админ. Есть человек, который занят строго каналом, но он не в Питере живет, и есть человек, который админит сайт, канал и всё остальное. Он за кордоном живет вообще, интернет же позволяет. Неважно, где человек живет, можно всякое творить издалека. Много не надо. Есть прекрасный пример — BadComedian, у которого ролики про кино — это кино само по себе. Ему это нравится, но, с моей точки зрения, это очень долго. Поэтому мы, парочка лысых, сидим на фоне черной тряпочки и просто разговариваем. Время от времени там картинки вставляются, но в общем-то это и необязательно. Это существенным способом ускоряет, упрощает и удешевляет производство.

— После начала марта ведь монетизация в YouTube была отключена, если я правильно понимаю?

— Да. Перво-наперво они выключили рекламу российскую, это уже само по себе отрубило такое количество… Народ-то живет в основном с колес, то есть нет у них никаких жировых накоплений, которые позволяют им часами что-то выпускать, ожидая, что вот-вот ситуация поправится. Нет. Как только прекратилась реклама, значит, прекратились выплаты. И народ всё массово побросал и убежал.

— Я не спрашиваю точную сумму, но какого порядка суммы ты лишился?

— У кого как, тут невозможно сказать, ты ж понимаешь. Часть денег платит YouTube, часть — реклама, за которую платят на территории РФ. То есть выходит какая-нибудь видеокарта для компьютера, за видеокарту, за ролик с ее обзором платят здесь.

— Какая была доля рекламы ютьюбовской и какая рекламы здешней?

— Невозможно так поделить. Например, все ролики про компьютерное железо — это местная реклама, а все ролики про кино никаких денег здесь не приносят. То есть какие-то киноразборы наших кинодеятелей не интересуют. У меня не так заточено, понимаешь? Есть люди, которые считают, что они должны делать один шедевр раз в месяц, а я считаю, что должен бомбить по два ролика ежедневно. И это, на мой взгляд, всё перекрывает. Нельзя заостряться только на том, что приносит деньги, ибо ты не можешь знать, принесет или не принесет. Это как в кино: если бы все знали, как снимать «Титаники», все бы снимали только «Титаники», которые по миллиарду баксов приносят. Так и с роликами. Один тебе 10 центов принесет, другой 100 баксов, третий 1000.

— Ну хорошо. С марта насколько упала монетизация? В два раза, в три раза?

— К моему удивлению, когда отключили российскую рекламу, она почему-то не упала. Там два события наслоились: как только прилетела киевская ракета ЦИПсО, откуда они ведут все свои психологические операции… У меня годами ролики смотрели — по 500 тысяч просмотров в сутки и 15 тысяч подписчиков в месяц. А как только ракета ЦИПсО прилетела, сразу просмотров стало 2 миллиона 700 за сутки, а подписчики стали подписываться по 10 тысяч в сутки. Это притом, что я ничего про боевые действия на Украине не говорил принципиально, а вот так.

А денег осталось столько же. Сначала я порадовался, что, надо же, у меня посещаемость в пять раз выше! А потом до меня дошло, что меня впятеро на деньги шваркнули просто. Ну спасибо, че.

Возвращаясь к твоему вопросу: когда отрубили российскую рекламу, денег почему-то меньше не стало. За кордоном, там Израиль, США, Германия, там проживает 10% условно от всех зрителей, а денег с рекламы на них…

— Чуть в сторону вопрос задам. А вот твой киношный бизнес, он в связи с событиями на рынке кино… от него сейчас что-то осталось?

— В кино нет. Я ж в кино… В 2014 году приняли закон о запрете нецензурной брани в кино, театрах, еще где-то, на радио. Таким образом, уничтожили мое конкурентное преимущество. И в кино фильмы я показывать прекратил. В 2017 году заключил договор с «Ростелекомом» и перевожу кино для показа в онлайн-кинотеатрах. Интернет-то развивается со страшной силой, телевизоры дешевеют, народ покупает большие телевизоры, хороший звук. С удовольствием смотрят все дома, на это гигантский спрос. Ну там, мы ж все видим, как всякие Netflix поднялись и прочее. Вот там перевожу.

— Ты, получается, дважды потерпевший: оттуда и отсюда.

— Почему потерпевший? Мы ж живем как на краю вулкана. Крутись-вертись, не надо ждать милости от природы.

— Хорошо. Есть ли у тебя план Б?

— Я всё утащил, повторюсь, на разные ресурсы. Пока нормально не проклюнулось, чего и как копать. Серьезные люди обращаются: «Давай вот вместе замутим, давай сделаем», но я технически не совсем представляю. Если ролик смотрят, например, 10 тысяч за час, то никакие ресурсы, кроме YouTube, в моем понимании, такую нагрузку не держат. Если бы сделать свое что-то, чтобы оно держало… Но я не представляю, в какие деньги это обойдется и где это можно держать. Пока советуюсь со специалистами и думаю, что делать дальше.

— Чего нам дальше ждать в связи со всем происходящим и в соцсетях в частности? Какие советы?

— Да я как-то, знаешь, как китайский крестьянин сидит на дереве и смотрит, как внизу дерутся тигры. От моих решений ничего не зависит, я ни на что не влияю. Закрывать YouTube как-то странно, вроде всем понятно, что это инструмент идеологического воздействия и промывания мозгов гораздо более сильный, чем телевизор. Вроде все понимают, но почему-то никто не удосужился построить в России то же самое. Не надо, что ли? Пример Белоруссии ничему не научил, когда там два подростка сидят в Польше и под руководством кураторов из ЦРУ выводят на улицы: «А давай сюда выйдет 20 тысяч?» — «Давай!» — «А давай они пойдут сюда и сделают вот это?» Ничего никому не говорит? Это Telegram, это даже не YouTube.

Почему никто ничего не делает? Закрыть это нельзя по уму, невозможно. Ну а не можешь победить, возглавь! Надо построить свой, который будет хороший, правильный, заманить туда людей, рекламодателей, и вот у вас уже всё расцвело. Но нет, никому не надо. Почему? Для меня загадка. То есть как с возвращением специальной военной операции. Вышел с утра генерал Конашенков и рассказал, что, собственно, произошло на фронте. И всё.

Народ привык воспринимать в потоке буквально информацию, чтобы с ног сшибало. Они пошли искать, где еще есть. Естественно, бегут на украинские ресурсы. Дальше они читают то, что пишут наши откровенные враги. Государству точно надо такое идеологическое кормление населения или оно не понимает, что происходит? Я как-то теряюсь в догадках.

— Видимо, ему не до этого. А как тебе обещание всяческой помощи со стороны Дмитрия Анатольевича?

— Крайне неожиданно. Дмитрию Анатольевичу, да, спасибо за поддержку.

— Думаешь, поможет?

— Может… Может. Я боюсь, что там в YouTube, увидев, настолько обалдеют… На западных ресурсах шок натуральный.

— Смотри. Тебя отменили в YouTube, да? Russia Today отменили в YouTube. Здесь так или иначе отменили тоже кучу медиа. Как ты думаешь, это вещи одного порядка? Или это другое?

— Естественно, господи. Наши просто более, как сказать, неповоротливые. Я не знаю, у меня всё время аналогии: вот здесь вот цветной телевизор с квадратным звуком, всё как следует, а здесь детекторный приемник. Мы вас не будем по телевизору показывать, а мы вас в детекторном приемнике выключим. Хотелось бы под все рассказы о том, какие у нас великолепные программисты, какие у нас замечательные ученые, изобретатели, рационализаторы… Давайте уже свое что-нибудь построим? Почему у китайцев ума хватает построить свой YouTube, Twitter и Instagram* (деятельность корпорации Meta и принадлежащих ей сервисов Facebook и Instagram признана экстремистской и запрещена в РФ. — Прим. ред.)? Им не надо куда-то там ходить, а нам надо. Как так? Несерьезно, считаю.

— Скажи, а кого еще в YouTube могут заблокировать? Кто следующий-то будет?

— Да, по-моему, никого из знаковых фигур и нет. Все или боятся говорить про политику, потому что забанят сразу, либо не знаю. Кто там, Николай Стариков остался? И всё, по-моему.

— Его с тобой не сравнить.

— Не знаю…

— Спасибо, держись.

— Наше кредо: «Всегда».