«Отказаться от контакта — отказаться от обучения». Почему за педофилию задерживают спортивных тренеров

В начале февраля в Москве поймали 47-летнего тренера по фигурному катанию, который якобы домогался несовершеннолетней девочки. По данным СК, она сразу же рассказала об инциденте взрослым, а те обратились в полицию. Родители, чьи чада посещали кружок по фигурному катанию, вступились за педагога: многие не могли поверить в обвинения. Однако спустя несколько дней сыщики нашли еще одну пострадавшую от домогательств в 2011 году.

Адвокат Сергей Колосовский признаёт, что не все дела о педофилии добросовестно расследуются. В своей колонке он рассказывает о работе следователей, которые занимаются делами о домогательствах. Публикуем его размышления.

Жизнь такая, что в постперестроечное время профессиональные риски перерастают в уголовные. Происходит это отчасти потому, что следователи, которые в своей жизни не занимались ничем общественно полезным, кроме написания бумаг, рьяно выполняют указания по «посадкам» определенных категорий.

Когда-то в зоне криминального риска оказались милиционеры — просто потому, что у них есть оружие и они работают с задержанными. Потом строители. Потом владельцы карьеров. Потом главы муниципалитетов, пользователи соцсетей и так далее. Дошла очередь и до тренеров.

И как когда-то следователи прокуратуры с наслаждением арестовывали омоновцев, только что вернувшихся из Чечни, ибо сами следователи защищать Родину с оружием в руках были неспособны, а комплексы нужно как-то актуализировать, точно так же нынче обрюзгшие рыхлые тетки и дядьки сажают спортсменов — просто за то, что сами они не то что подтянуться — отжаться три раза не в состоянии.

Ничего не понимаю в фигурном катании и рисовании, но точно знаю, что в некоторых из тех видов спорта, в которых я немного разбираюсь, обучение происходит именно контактным способом. Я не представляю себе, как можно поставить ребенку, допустим, накат справа в настольном теннисе, не встав сзади и не взяв его руку с ракеткой в свою. Или, допустим, мой любимый виндсерфинг считается технически сложным видом спорта. Потому что многие попытались, но так и не смогли встать на доску и удержать парус.

А я на Мальдивах, мучаясь от безделья, за неделю несколько человек поставил на доску, совершенно не напрягаясь. Потому что для этого нужно просто встать на доску вместе с учеником, у него за спиной, продублировать ему руки-ноги, и он поймет, как происходит управление. Нет, словами тоже можно объяснить. Теоретически. Потому что практически, пока ты объясняешь, человек тридцать раз упадет в воду и поймет, что это просто не его. Как, собственно, и случилось с большей частью пытавшихся освоить виндсерфинг.

Что характерно: этот метод я придумал сам 40 лет назад. Но, приехав на очередные соревнования, увидел, что те же сочинцы пришли ровно к тому же. Так что контактные способы обучения в некоторых видах спорта объективно обусловлены особенностями техники, которую не объяснить словами, поэтому отказаться от физического контакта — отказаться от обучения. И у нормальных здоровых людей такое обучение никаких дурных мыслей не вызывает.

Буквально вчера обсуждали учительский форум — педагоги жалуются, что некоторые школьницы их просто шантажируют: не поставишь пятерку, порву на себе блузку и выбегу в коридор. И как жить и работать в таких условиях?

По идее, всё давно уже придумано — уголовные дела нужно расследовать по закону, все сомнения толковать в пользу обвиняемого, сажать человека только при наличии неопровержимых доказательств. Только как эти принципы уголовного процесса донести до профессиональных участников уголовного судопроизводства — следователей, прокуроров и судей?

Эта не первая история о педофилии, которая делит общественность. В мае этого года Екатеринбург встал на защиту пожилого заслуженного тренера по настольному тенису: по версии следствия, он трогал одиннадцатилетнюю спортсменку через одежду. Суд, к слову, отказался рассматривать это дело.

Другому екатеринбуржцу повезло меньше: в 2018 году его посадили за решетку на восемь лет за мастурбацию при девочке. Дело вызвало широкий общественный резонанс, поскольку на имевшейся записи ничего «криминального» не видно, а все свидетели опровергли слова девочки.