«Женщин бьют в грудь, парней — в пах». В Троицке избивают защитников леса, полиция не вмешивается

В Троицке уже несколько дней подряд идет ожесточенная борьба: жители Новой Москвы всеми силами пытаются остановить вырубку леса (на его месте будет построена самая большая в России школа), не давая рабочим рубить деревья. Они закрывают растения телами и бросаются под бензопилы рабочих. Охранники стройки, которых защитники называют «бандитами в масках», вступают в стычки с участниками протестов: оттаскивают тех от деревьев, применяют грубую силу (по словам активистов, не чураются бить юношей в пах), а также используют газовые баллончики, чтобы отогнать протестующих. В ответ на это Совет по правам человека (СПЧ) уже потребовал от прокуратуры начать проверку избиений активистов. Охранники одеты в маски и светоотражающие жилеты, как у строителей, при себе никаких документов не имеют.

Ранее стало известно, что администрация Троицка наняла ЧОП для охраны строителей, валящих лес. В чате ЧОО (частная охранная организация) «Воин» было размещено объявление о наборе бойцов, охранникам предложили 6 тысяч рублей за 8 часов работы. Они предполагают, что акции протеста продлятся две недели — ориентировочно на такой срок идет набор охраны.

Корреспондент MSK1.RU поговорил с Ольгой Сластуниной, юристом инициативной группы «За сохранение Троицкого леса». Она рассказала о том, как проходила стычка с охранниками, предположила, что будет дальше с акцией протестов, а также дала советы, как бороться с беззаконием законными методами.

— Как прошел протест?

— С 8 до 10 часов было довольно тихо, совсем ничего не происходило. С десяти до часу дня нас убивали. Повторю, убивали. Потом в час, в обеденное время, к нам, то есть за нас, подошло много человек, в основном это были мужчины — и беспредел со стороны охранников сразу прекратился.

— Это были чоповцы?

— Они не представляются как ЧОП, не говорят, кто они. Если те, кто избивал нас в воскресенье и в понедельник, говорили сквозь зубы, что они ЧВК (частная военная компания. — Прим. ред.), то их сейчас сменили. Со вчерашнего дня нас убивают непонятно кто. Так вот, наши мужчины пообщались с этими бандитами, и те убежали. Убежали, перегруппировались и встали на поле в общую большую группу, наблюдая за нами. Они предпринимали пару-тройку попыток [снова нас избивать], но у них не получилось, так как людей было очень много. Так они и стояли на поле. Всё зависит от того, насколько активно включаются жители. Если активно, то всё отлично. Если нет, то нас убивают. И это не фигура речи. После вчерашнего дня у меня болит всё.

— Что эти охранники делали? Как они вас били?

— Они очень жестоко бьют. Причем очень похабно, низко. Они бьют женщин в грудь, втроем налетают на совсем молодых ребят: двое бросают на снег, а третий бьет кулаком по мужским половым органам. В голову и в солнечное сплетение — это уж сам бог велел. Мы это всё наблюдали. Также они распыляют перцовые баллончики в лицо, это было несколько раз.

— Как действовала полиция в это время?

— Полиция просто стояла и смотрела на всё это. Когда несколько женщин побежали к сотрудникам, крича о помощи, чтобы те вмешались, полицейские просто ушли от нас.

— Были задержания активистов?

— Нет. Мы, во-первых, ни в коем случае не хватаем тех, кто рубит лес, не забираем у них пилы — мы вообще их не касаемся, не дай бог. Мы просто встаем около деревьев, прижимаемся к ним. Мы ни в коем случае никого не трогаем. Так было до того, как на нас стали натравливать всяческие ОПГ.

— Последуют ли аресты? Выявляет ли полиция организаторов? Вам не страшно?

— Очень страшно. Каждый день, 24 часа в сутки, мне страшно. У нас нет организаторов. Кто-то пришел первым, кто-то — вторым, кто-то — третьим. Организаторов как таковых нет. Я везде свечусь, потому что я знаю досконально юридическую составляющую вопроса. А так лидеров и организаторов нет.

— Продолжатся ли протесты после того, как поставят забор, ограждающий стройку?

— Это тяжелый вопрос. Посмотрим. Мы не отказываемся от спасения деревьев, мы будем смотреть, как будут развиваться события. Попробуем.

— Поговорим про выбор места для строительства школы. Эта зона — приаэродромная?

— Да. Вообще большая часть Троицка — это приаэродромная территория аэропорта Внуково. И тут в любом случае нужно всё согласовывать с Росавиацией. Но дело в том, что, помимо этого, на этой территории очень узким клином выдается так называемая «зона шумового воздействия аэропорта Внуково», с показателями по шуму, превышающими установленные СанПиНами для размещения объектов образования. И именно внутри этого узкого клина — ни справа, ни слева — решено построить объекты образования. Это надо постараться так. Администрация ссылается на то, что они согласовали с Росавиацией строительство этой школы. «У нас же есть заключение Росавиации», — говорят они. Заключение-то есть. Но в нем написано, что данное заключение касается только безопасности полетов. То есть школа не будет угрожать безопасности полетов. И оно никак не касается шумового воздействия на тех лиц, которые здесь будут находиться. Более того, там написано, что застройщик об этом воздействии предупрежден и претензий не имеет. То есть застройщик претензий не имеет, а то, что здесь будут учиться 2100 человек каждый день, на это всем всё равно.

— Почему для строительства выбран именно Троицкий лес, а не, например, Ботаковское поле?

— Исключительно для того, чтобы можно было градостроительно осваивать и осваивать лес. Начать было решено с социального объекта. Если бы в лес зашли с торговым центром, то протест был бы гораздо шире. А тут вроде как волшебное слово «школа». Школа же нужна? Нужна. Объект социальный, хороший такой. Но тут надо понимать, что те, кто стоит в лесу 12 дней, все, кто 11 лет защищает этот лес, никто из нас не против школы. Все — за школу. Только она должна быть построена там, где она действительно нужна. Там, где школ нет, там, где она нужна в шаговой доступности. Там, где жители годами требуют эти школы, обращаются в органы власти и ничего им такого не строят. А тут вот, пожалуйста. За счет уничтожения леса, чтобы войти в него и начать градостроительное освоение, выбрана именно школа.

— Вы слышали о том, что СПЧ потребовал от прокуратуры начать проверку избиений активистов?

— Я это слышала, новость еще не читала. Тут такой момент. Если СПЧ потребовал начать проверку того, что с нами делают, то это одно — спасибо большое, может, это будет иметь какой-либо результат. Если СПЧ потребовал проверить законность строительства на данной территории, то я не питаю никаких надежд. У нас с прокуратурой достаточно тесный контакт за 10 лет сложился. Негативный контакт. Мы пишем — нам отвечают какой-то ерундой. Обжалуем, обжалуем, обжалуем, доходим до генеральной прокуратуры. Потом выискиваем какое-то новое основание, опять начинаем писать в прокуратуру, она опять присылает какую-то полную ерунду. Мы опять обжалуем, обжалуем, обжалуем… В этом случае прокуратура опять ответит СПЧ, что всё законно.

— Если все эти протесты запрещены из-за коронавируса, как людям можно отстаивать права законным путем?

— Расскажу на нашем примере. Во-первых, серьезная юридическая составляющая. В течение многих лет мы тормозили застройку, которая должна была начаться в 2011 году. Мы это делали благодаря четкой юридической составляющей, отстаиванием позиции в органах власти, прокуратуре и судах. Любой строительный недочет — сразу на вид: в паблик, в прокуратуру, в суды. Это играет на оттягивание, на защиту прав, если это грамотно делать. Но этого недостаточно, чтобы решить вопрос. Что касается решения вопроса, то поможет только активное участие самих жителей, того, кого это непосредственно касается. Каким образом участие, когда всё запрещено? Опять же нужно подключить юристов, которые найдут те лазейки и ходы, где можно проявить народную инициативу. Еще раз повторяю: решение любого вопроса — полное, частичное, какой-то компромисс — возможно, только если жители делают это сами, поднимаются и свой страх засовывают себе в карманчик. Однозначно, нужно стремиться к тому, чтобы быть в рамках закона. И надеяться, что это получится.

Троицк — городок в 20 км к юго-западу от МКАД, который в 2012 году был включен в состав Москвы. Уже несколько недель там продолжаются протесты против вырубки леса. На месте многовековых деревьев правительство города планирует построить школу-гигант для двух тысяч учеников. Площадь вырубки — около 11 гектаров, и, по оценкам специалистов, чтобы «расчистить поляну», придется вырубить примерно 3000 деревьев. Территория всей школы по плану составит 29 гектаров.