«Платили $ 20 тысяч за неделю съемок». Как живет человек, который два десятка лет работает на Красной площади «Лениным»

С ним фотографировались сотни людей, про него писали десятки СМИ. И даже сатирическое издание «Панорама» однажды придумало фейковую новость, положив на газон «тело» Владимира Ильича Ленина перед группой китайских туристов.

Александр Карлышев долгие годы работает в образе Ленина рядом с Красной площадью. В июне ему будет 69 лет, а сейчас двойник Ленина живет в центре социальной адаптации для бездомных, куда, как он утверждает, его устроил Владимир Жириновский: «Мы с ним были в дружеских отношениях». Корреспондент MSK1.RU поговорил с Карлышевым о его детстве, работе двойником и планах на будущее.

Рассказывая о своем прошлом, Александр временами путается в фактах. Например, в начале разговора он упоминал, что его посадили по статье 190 УК РСФСР «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй», но позже добавил, что срок по ней добавили в конце заключения.

— Каким было ваше детство?

— Я провел его в двух детдомах Пермской области. Сначала в городе Оса, в детдоме № 3 на улице Урицкого. В него я попал в 1961 году и прожил в нём до 1965-го, а потом уехал уже в другой детдом — в Куединском районе, в селе Аряж. Но это беспорядочный детдом был, я землянку рядом с ним вырыл, около кладбища, и в ней жил, в том месте никто не ходил. Ночью приходил в детдом, на кухню залазил: воровал продукты. Потом создал в нём свою банду — 12 человек плохишей, и мы ходили воровали по магазинам и в землянку всё уносили. С 1969 года, как с малолетки освободился, больше я с этими ребятами не виделся.

— Что было дальше?

— Год проработал и снова с уголовниками связался, воровать начал. И в 1977-м меня осудили на семь с лишним лет строгого режима. К тому же я антисоветчиком был в брежневское время. Потом мне еще добавили, и я только в 1989 году освободился, после амнистии Горбачева. Я уехал в Ташкент, у меня там нашлись родственники. В Узбекистане безбедно жил, работал, снимался в местных фильмах. А в 1995-м сюда в Москву приехал и встретил других двойников: Сталиных, Троцких, много нас здесь было.

— За что вам добавили срок?

— Стукачей хватало. Якобы рукописи нашли, которые я нелегально за границу отправлял. Там оставались мои знакомые диссиденты, сдал меня кто-то.

— О чём они были?

— Я часто писал, был маяком — своим прожектором освещал темные пятна российской действительности, против коммунистов тогда выступал. А тут парадокс природы и истории: я сам превратился в Ленина.

— Что случилось с вашими родителями?

— Я так и не узнал. Не смог найти могилу матери. Я памятник купил, поставил его рядом с дальними родственниками на кладбище в Пермской области. Но в церковных книгах не написано, где мама похоронена.

— Чем вы занимались до лагеря?

— Год проработал на заводе промвентиляции, делал лейки, ведра. Но связался с одним уголовником, пошел по воровской стезе.

— И после тюрьмы больше не вернулись на производство?

— Нет, уже тех навыков нет, да и интереса к этой работе. Меня просто воспитатели с детприемника на завод устроили, когда я вышел с малолетки. Там же я последний раз паспорт получал.

В 2018 году Александр Карлышев написал Владимиру Жириновскому письмо: «Уже несколько лет я живу, то есть существую, без пенсии, пособий и паспорта. Я сирота и провел свое горькое детство по детдомам. Сейчас мне 65 лет, из которых я провел в пенитенциарной системе 23 года. <...> В данное время я бездомный, жить негде, платить нечем, заработанные за свои годы отеческой деятельности деньги отправлял в детдом и дом престарелых, где я родился: Пермский край, Чернушинский район, село Тауш. Кроме того, материально помогал неимущим. Альтруизм, заложенный в мое сознание детдомовским воспитанием, не породил во мне психологию накопительства <...> В 2006 году я ездил в родные пенаты, чтобы узнать о своей родословной. Оказалось, в селе, где я родился, живут мои родные два брата и две сестры. Из-за родственной солидарности я потратил на них за 10 лет большую сумму денег, а сейчас не в состоянии им помогать из-за отсутствия личных средств. 60 лет я не знал о них ничего и сейчас не хочу быть для них обузой. А пополнять ряды опущенных бомжей — такая перспектива меня не прельщает».

— Жириновский получил ваше письмо?

— Да, сейчас он в больнице (интервью записывалось за несколько дней до смерти лидера ЛДПР), я тут ему звонил, хотел сказать, что почему-то долго паспорт мне делают. А он, оказывается, в больнице в тяжелом состоянии.

— Как так произошло, что вы остались без паспорта?

— Ехал в поезде из Ташкента в 1995 году и там и потерял. Забавно, что в Ташкенте меня местные богачи часто приглашали на корпоративы, деньги большие платили. А в Москве меня из-за внешности не трогали вообще — я свободно существовал. Когда захотел сделать паспорт, обошел пять ФМС, но мне там сказали, что не могут установить мою личность. Спрашивали, гражданином какой страны я являюсь.

— И никаких больше документов не осталось?

— Вот только метрики есть, запрос делали. Только на основании них и делают новый документ. Я с прошлого года пытаюсь сделать паспорт и на Красной площади не появляюсь. Пока здесь (в центре социальной адаптации. — Прим. ред.) обеспечивают питанием, всем. А неделю назад уже тут социальный работник, который отвечает за нас, подал заявление на паспорт.

— Вас до сих пор приглашают на корпоративы, в рестораны?

— Я в Москве, наверное, побывал в 500 ресторанах и кабаках, куда нас приглашали. На Манежке, где я работал, ко мне подходили клиенты и брали или оставляли контакты, чтобы потом созвониться и пригласить на мероприятие. Скоро Пасха закончится, потеплеет, и тогда я снова пойду.

— На съемки приглашали?

— Конечно. Последний раз — с Владимиром Машковым в сериале «Родина». Я по сюжету играл Ленина и лежал в гробу. Замаялся лежать. Режиссер подходит: «Сань, если ты устал, кофе или чай тебе?» А я ему в ответ: «Дуру не гоните», — достаю и пью коньяк. Но наши телевизионщики мало платят, а вот за границей нормально. Польское телевидение приезжало меня снимать в середине 90-х, в Ульяновск возили. Я там один в гостинице жил, платили хорошо: 20 тысяч долларов за неделю съемок.

— В театрах не предлагали остаться?

— Нет. Со мной вот живет народный артист прямо сейчас в комнате, я с ним общаюсь, остальные по интеллекту не подходят. Говорит, в театре интриги всякие плетут, поэтому не стоит.

— А в центре социальной адаптации как вам живется?

— Здесь нормально, и отношение ко мне тоже хорошее. Мероприятия разные бывают, нас просят выступить. 1 и 9 Мая точно буду выступать.

— На Красной площади много зарабатывали?

— Мне хватало тогда: я квартиру снимал или в хостеле жил. Сначала за съемную квартиру платил 15 тысяч рублей, потом 25. Но меня очень часто гоняла полиция. Я три инфаркта перенес из-за стрессовых ситуаций. Когда на нас наезжает полиция, я психую. В последний раз, год назад, меня забирали вместе с «Иваном Грозным» и «стрельцом», и мне ребята в погонах сказали, чтобы я на Красной площади больше не появлялся: мол, пришел новый начальник полиции, свали пока отсюда. И меня прогнали, разрешили работать только тем, у кого есть ИП.

— Те, кто с вами фотографировался, пытались о вас что-то узнать?

— Я стеснялся как-то о своем прошлом рассказывать. Мне казалось стыдно, если люди будут знать, что я детдомовец, что какой-то потерянный человек. Но сейчас уже всё нормально, не отвергают, понимают везде.

— А ваша семья не пыталась вас сейчас забрать к себе?

— Зачем обременять их своими проблемами? У них свои семьи, быт налажен. Я просто так воспитан, что не могу на шее сидеть, хоть и родственник. А так за 10 лет потратил на них большие суммы, дороги постелил, дома им построил. Посылал деньги. При этом сам вел аскетический образ жизни.

— Сейчас сделаете паспорт, а что потом?

— Если на Красной площади не запретят стоять, то заработаю денег и поеду по местам боевой славы: съезжу в Ташкент, а потом, в конце, отправлюсь на Урал. Я ведь за всю свою жизнь не встречал никого, с кем в детдоме был. Хотел бы кого-нибудь найти, но не знаю как. В интернете, может, написать, сообщить о себе?