«Платили маленькими кусочками раз в несколько месяцев». Как россияне справлялись с трудностями в 90-е

Волна санкций, массовый уход иностранных компаний и вообще разрушение привычного еще недавно уклада заставляют вспомнить о 90-х годах. Одних эти воспоминания пугают, других, наоборот, обнадеживают (выжили там и теперь не пропадем). Обозреватель Стас Соколов собрал короткие истории о том, как жили россияне в те времена. Часть рассказчиков попросили не указывать их фамилии, поэтому приведены только их имена.

Картофельные инвестиции

Самостоятельное выращивание картошки было распространено и в советские времена, но тогда речь шла в основном об использовании приусадебных участков на дачах. Ситуация начала меняться уже в конце 80-х, когда с продуктами стало совсем плохо. А уже в начале 90-х для части населения встал вопрос физического выживания.

Александр вспоминает, как предприятие, где работали его родители, договорилось с каким-то совхозом (это была распространенная практика) и вывозило туда организованно своих работников. Каждый брал столько соток, сколько мог потянуть, участки разграничивали простыми колышками с табличками. Первый же опыт такого рода агрономических инвестиций был довольно плачевным:

— Посадили два мешка, выкопали три с половиной. Но хоть свежую. Особенно обидно было то, что буквально с соседних рядов люди выносили нормальный урожай. Но у них был опыт, а мы сажали картошку в первый раз. Я тогда как раз заканчивал вуз и решил для себя, что это, наверное, не мое. Нужно попробовать просто зарабатывать деньги и покупать картошку в готовом виде. Хотелось бы верить, что учиться выращивать картофель всё же не придется.

Городское животноводство

Разрушение привычного уклада, в частности, привело к тому, что возможными стали немыслимые ранее вещи. Просто никто не мог сказать уже, что можно, а что нельзя. В первой половине 90-х расцвело городское птицеводство и даже животноводство.

Оксана вспоминает, как ее родители завели на сдвоенной лоджии настоящий курятник. Отец-инженер и мама-биолог подошли к вопросу основательно. В курятнике была подсветка, автоматическая подача корма и уборка навоза. Всё было собрано своими руками. Курятник даже не особенно пах. Но исправно давал яйца, которые даже можно было частично продавать.

Довольно распространенным явлением стали кроличьи фермы. Животные неприхотливы, быстро размножаются. А кролик, как говорилось в юмористическом скетче тех времен, это «не только ценный мех, но и три-четыре килограмма ценного диетического, легко усвояемого мяса».

Валерия Кузнецова вспоминает, что соседи держали кроликов на лоджии, которая примыкала к спальне, так что запахи там стояли незабываемые. Соседи относились к этому «с пониманием, а может быть, даже и с завистью». Наталья Денисова говорит, что ее семья держала кроликов в обычной девятиэтажке сама.

— Я за ними ухаживала. Есть потом не смогла. До сих пор крольчатину не ем.

В городах поменьше с животными было вообще просто. Анна вспоминает, что жила тогда в Зыряновске и там прямо в центре города люди держали не только кур и гусей, но и коров. Последние паслись на заброшенном стадионе возле Дворца культуры. Там же их и доили.

Мыльный брокер

Новым словом в начале 90-х стала «биржа». Более или менее образованные люди, конечно, помнили его по литературе и новой зарубежной истории. Игорь вспоминает, как он устроился на товарную биржу брокером:

— Звучало всё очень волнующе, впереди открывались головокружительные перспективы. Я даже костюм купил — недорогой, но это были для меня серьезные деньги. На практике оказалось, что мне нужно было найти покупателя на фуру с мылом. Помню, я даже каким-то чудом продал несколько ящиков, но, получив комиссионные, понял, что их едва-едва хватит на еду. Пришлось искать работу попроще — устроился на вещевой рынок продавать кроссовки. Дела пошли лучше.

Торгуют все

Принятие в 1992 году закона о свободе торговли разом легализовало давно расцветшее уже предпринимательство, связанное с куплей-продажей. Наталья Денисова вспоминает, как «фарцевала контрацептивами»:

— Знакомая работала на какой-то аптечной базе, я у нее под заказ брала таблетки и продавала однокурсницам. Торговала почти год на оптовой барахолке с 3 ночи до 8 утра, потом ехала в институт. В итоге барахолка победила, сессию я не сдала, на память остались помороженные руки.

Отсутствие какой-либо организации поначалу позволяло вклиниться в этот бизнес людям, лишенным каких-то особенных знакомств и финансовых резервов. Дмитрий воспоминает, что какое-то время неплохо (для студента) зарабатывал тем, что просто утром покупал на оптовой базе несколько коробок с импортными шоколадными батончиками, чтобы потом пешком и на общественном транспорте развезти их по коммерческим киоскам.

— Вместе с дорогой на оптовку это занимало час-полтора. Вечером нужно было заехать за моей частью выручки. Получалось даже больше, чем зарабатывали родители на заводе. Но долго схема не продержалась, бизнес подмяли те, у кого были машины, объемы и бандитская крыша.

Вагоны с едой

Самым простым способом подработки (а для кого-то и способом нормально зарабатывать) была разгрузка вагонов. В Россию прибывало огромное количество самых разных товаров — от шоколадных батончиков и газировки до вина и консервов. Работать нужно было быстро и много, но деньги платили сразу. Егор Иванов вспоминает, что года два зарабатывал таким образом себе на жизнь, будучи студентом.

— Обычно нужно было просто разгрузить какое-то количество вагонов на вокзале или фур — на складе. Интенсивной работы часа на три-четыре. Но буквально пару таких смен в неделю давали возможность покупать простую еду, и даже на пиво оставалось. Те, кто хотел, могли «сделать карьеру» и перейти в постоянные бригады, которым доверяли уже более дорогие и ответственные грузы.

Из инженеров в уборщики

Проблемой для многих стали даже не маленькие зарплаты как таковые, а то, что и эти деньги нередко платили с большими задержками. Возникала унизительная ситуация, когда человек вроде бы работал, но купить элементарные вещи уже не мог. Светлана вспоминает, что ее родители работали на НЗХК и им обоим платили зарплату маленькими кусочками раз в несколько месяцев:

— Бабушке платили пенсию вовремя, и она нам помогала. Но это было очень стыдно. В результате бабушка смогла устроиться уборщицей в общежитие неподалеку, мы с мамой ходили ей помогать. Вот это было не стыдно — это был труд, за который почему-то платили деньги.

Деньги ближе к телу

Сегодня все уже так привыкли к банковским картам и онлайн-платежам, что трудно представить, как это бывает по-другому. Между тем довольно долго никаких других способов совершить сделку, чем оплата наличными, попросту не существовало. Это делало крайне актуальным вопрос безопасного перевоза этой самой наличности. Елена Скачкова вспоминает, как на заводе «Экран» тогда открыли какой-то магазин и папа из начальника цеха перевелся туда директором:

— Раз в месяц нужно было отвозить поставщикам деньги. По тем временам суммы большие. Ни охраны, ни машины не было. И я помню, как папа «наматывал» всё это на себя, как портупею, сверху — одежду, и ехал. И мы реально каждый раз его провожали со страхом. Потому что не знали, вернется или нет.

Александр вспоминает, как он помогал продавать квартиру родителей в Томске. Полученный мешок с наличными нужно было перевезти в Новосибирск (чтобы там купить жилье). Собственной машины у семьи не было, а нанимать кого-то не решились, боясь наводки.

— Сошлись на том, что я просто положил деньги в потрепанный рюкзак с вещами и поехал на обычном рейсовом автобусе. Пару дней потом этот рюкзак стоял в общежитии в моем шкафу. Это было место, где вряд ли бы кто-то решил их искать.

Собачий акушер

Источник дохода мог настигнуть человека внезапно. Сергей Ламехов вспоминает, что он держал лабрадоров и как-то раз к нему прибежал в слезах сосед, у которого впервые рожала колли.

— Я пошел, но не знал, чем потом обернется. Щенков его колли сама нормально выщенила. Ну выпили по 50 (а может, и по 100). Но с того момента каждый второй из окрестных собачников звал «роды принимать». Ну то есть это три-четыре раза за неделю. Платили, кстати, вполне щедро. Хотя я почти ничего не делал.

Ранее мы рассказывали об Александре Карлышеве, который долгие годы работает в образе Владимира Ленина рядом с Красной площадью. В июне ему будет 69 лет, а сейчас двойник Ленина живет в центре социальной адаптации для бездомных. Корреспондент MSK1.RU поговорил с Карлышевым о его детстве, работе двойником и планах на будущее.