«Нас называют орками, но мы способны на сострадание». Как москвичи прощались с Елизаветой II

Восьмого сентября в возрасте 96 лет умерла королева Великобритании Елизавета II. Поданные Ее Величества скорбят об утрате — на Туманном Альбионе объявлен десятидневный траур. В стороне от горя британцев не остались и москвичи. Весь день жители столицы несли цветы и сувениры к посольству Великобритании на Смоленской набережной.

Настроения жителей столицы, пришедших почтить память Елизаветы II, — в репортаже MSK1.RU.

— Подует ветер, и тоже пойду, — уверяет коллегу настойчивый корреспондент с камерой.

Но тяжелый «Юнион Джек» не колышется, хотя бодрый шквал с Москвы-реки не щадит ни цветов, ни открыток, аккуратно выложенных москвичами возле британского посольства. Отпечатанные на офисной бумаге фотоснимки осенней листвой разлетаются по Проточному переулку. С Ее Величеством уносятся Горбачев, Ельцин, Гагарин…

Сегодня собственной фотографией с Елизаветой II может похвастаться, кажется, только один из нас. Этой ночью он тоже вспоминал ее.

— На протяжении многих десятилетий Елизавета II по праву пользовалась любовью и уважением подданных, а также авторитетом на мировой арене, — писал Лондону Владимир Путин. — Желаю вам мужества и стойкости перед лицом этой тяжелой, невосполнимой утраты. Прошу передать слова искреннего сочувствия и поддержки членам королевской семьи и всему народу Великобритании.

Найти слова умеют не все. «Монарх чужой, далекой страны, какое вам вообще дело?» — пристают к пришедшим журналисты. Москвичи загораются, набирают в грудь воздуха, но сразу за тем, будто вспомнив что-то, опускают глаза и бросают по-русски вполне английское: «Без комментариев».

Вместо комментариев — розы, лилии, гвоздики. Красные, белые, даже причудливо голубые.

— Специально подобрала, чтобы в цветах флага, — объясняет мне москвичка Юлиана. — Повезло, что в магазине нашлись.

— Вы этому столько значения придали…

Та же пауза. Но Юлиана решается.

— Елизавета II взошла на престол, когда моей маме был год. Сегодня моей маме — восьмой десяток, и вот… Мир потерял великую женщину. Я очень уважаю ее. Это человек, который оставил след в истории. 70 лет она посвятила служению — это дорогого стоит!

— Служению, но не вам. Тем не менее вы здесь.

— Важно быть здесь, потому что мы знаем, насколько сейчас испорчена репутация России в мире. Нас называют орками, оскорбляют всевозможными способами. И я считаю, что крайне важно показать, что мы люди, что мы способны на сострадание, уважение. И можем выразить соболезнования.

И Юлиана, и другие визитеры честно пытаются отделить «человеческое» от «политического». Букет роз или пара гвоздик для большинства — исключительно акт сострадания. Слепого, неосмысленного и оттого неподдельного.

Но стоит только начать рассуждать, как в дело вмешивается контекст. А от рассуждений в контексте — полшага до фронды. Треск затворов камер, наглухо запертые ворота посольства, наряд, дежурящий неподалеку, любезно напоминают об этом.

— Непростые времена в отношениях политиков наших стран, — уверенно отвечает мне москвич Евгений. — То, что сейчас творят они, исключительно их дело. Сколько раз я был в Великобритании, всегда чувствовал исключительно добрые и положительные эмоции от британцев. Мы две очень большие державы, которые должны держаться друг за друга, а не воевать.

За последний, ленноновский пассаж, вероятно, надо благодарить юный возраст собеседника. Евгению от силы двадцать. Он прям и не знает страха, от которого более возрастные москвичи прячутся за непробиваемым «без комментариев».

— Наши бабушки и дедушки родились, когда Елизавета уже занимала престол, — признаётся он. — То, что сейчас происходит, то, как всё меняется, и иногда далеко не в лучшую сторону… Она, [королева], казалась чем-то единственным неизменным в нашем мире. Чем-то хорошим, что будет всегда. К сожалению, это закончилось. И сейчас даже не верится в это.

За пару утренних часов импровизированный мемориал разрастается, пожалуй, до полусотни букетов, десятков фотокарточек и иных, более затейливых сувениров. Кто-то, например, водрузил среди цветов непочатую бутылку британского эля (знал, наверное, что в полдень лондонцы уже могут позволить себе по полпинты).

Но слов так же мало. Журналисты, не наудившие ничего, кроме дежурных фраз, докладывают шефам: «Ловить нечего», — и исчезают. Видимо, дождавшись ухода СМИ, за ворота выходит посол Дебора Броннерт.

И теряется. Будто отказываясь верить в увиденное, она неуверенно проходит вдоль образовавшейся цветочной аллеи и останавливается возле женщины, замершей с парой гвоздик возле небольшого портрета. Броннет аккуратно берет москвичку под локоть. Та не сдерживает слёз.

Так рядом, в центре Москвы, скорбели две женщины: русская и британка. Скорбели об одной. И, наверное, даже об одном — о мире. Старом мире, ускользающем с теми, кто поддерживал его и созидал.