«Вытащил товарищей, но ушел сам»: мама погибшего на Украине 20-летнего Ермака — про жизнь и смерть сына

Ровно 40 дней назад, в первые дни октября, в ходе спецоперации на Украине погиб 20-летний Ермак Данилин из Волгограда. Мальчишка, который родился вопреки прогнозам врачей. Который всегда хотел защищать Родину и стремился быть «со своими пацанами». Историю жизни и смерти сына журналистам V1.RU рассказала его мама — Марина Данилина.

Обычная квартира в четырехэтажке «дома речников» в Красноармейском районе Волгограда. В углу — прикрытый хлебом стакан, иконы и фотографии. Маленького мальчугана на руках у мамы. И повзрослевшего парня в форме с автоматом. Марина Данилина не отрывает глаз от этих фото.

— Врачи долго говорили мне, что я не смогу иметь детей, — вспоминает Марина Данилина. — А потом я узнала, что беременна. Мы были с мужем счастливы и такие довольные! Понимаете, вопреки диагнозам у нас будет ребенок! Я хотела дать малышу такое имя, чтобы оно сопровождало его весь жизненный путь. 13 сентября, в пятницу, родился сын. Мы приехали домой и две недели всей семьей выбирали ему имя. Долго не могли подобрать. И вот я наводила порядок — и попалась мне на глаза кассета с фильмом «Ермак». Так мы и назвали сына. Воин. Ермак.

Мальчик рос шустрым и непоседливым, часто попадал в разные передряги и влипал в истории. Однажды, шесть лет назад, принес домой кота белого, как снег. Кот до сих пор живет в семье и ждет своего хозяина.

— Дома мы сына называли Еремушка, Ерема, — рассказала Марина. — Во дворе, в школе — везде он был Ермак и никак иначе. Никому не позволял коверкать свое имя. Много раз сын попадал в полицию, из ПДН мы не вылазили. Хулиганьем рос. Потом поступил в техникум железнодорожный. Ему очень нравилась форма. Он каждый день ее носил. Потом как-то сказал, что никто, кроме него, эти галстуки форменные не носит. Смотрю, то наденет, то снимет... Потом он что-то опять нахулиганил, и мне сказали: если что-то подобное повторится, то последствия будут плачевными. Тогда мы и решили, что сын пойдет в армию. Всей семьей его провожали. Гордились. Его определили в мотострелковую роту.

«Там пацаны мои. Я там нужен»

— Через три месяца после того, как началась срочная служба, сын сказал, что заключил контракт, — рассказала Марина. — Его часть располагалась в Камышине. Потом он сказал, что их на учения отправляют в Крым, что пару недель не будет связи. А 24 февраля началась спецоперация — и мы узнали, что он там. 28 февраля его ранило. Но дал он о себе знать только спустя несколько дней. Страшно это. Страшно. Мы за эти дни о чём только не подумали. Ты же не можешь сидеть просто так. Ты лезешь, куда не нужно. Читаешь то, что не надо читать. Лезешь во все эти украинские чаты, душа-то рвется... А я была как раз в командировке. И не смогла работать совершенно. Утром я шла в церковь, вечером снова шла в церковь. 2 марта сын вышел на связь.

— А проговорился нечаянно... Их перевозили в Краснодар, — вспоминает Марина. — Сын позвонил и сказал: «Мам, нас тут переводят, но нужно немножко денег. Можешь перевести?» Я сразу спросила: «А кого нас?» Деваться ему уже было некуда. Пришлось говорить... Рассказал, что он ранен. Просил, чтобы не переживала.

В конце марта Ермак Данилин приехал домой. Его отпустили на три недели — в отпуск. В крошечной коробочке привез маме свои «трофеи»: осколок мины, раздробившей ему бедро, и медаль «За отвагу»...

Мама рассказывает, что вся семья уговаривала 19-летнего Еремушку остаться и дослуживать срочную службу.

— Я как сейчас помню, что он мне сказал: «Мам, я не могу остаться. Там пацаны мои. Я там нужен, понимаешь». Я ему говорила: сын, это военные действия, там люди умирают... — вспоминает Марина. — Ермак сказал: «Значит, так надо, мама». Он родился у нас 13 сентября, в пятницу. Пятница, 13-е. Я его всю жизнь звала чертенком, а он говорил: «Я везунчик, мама». И ему по жизни всегда везло... Мы провожали его обратно уже в мае... И даже тогда у меня не было никаких предчувствий. Успокаивала себя: он ведь у меня везунчик...

Марина вспоминает, что в разговорах часто переживала, показывала волнение. Из-за этого Ермак перестал звонить, отправляя вместо этого короткие сообщения.

— Он когда мне звонил, я всегда плакала, — рассказала Марина. — Сын сказал, что звонить больше не будет. Просто писал мне: «Мама, у меня всё нормально». 13 сентября у него был день рождения. Ровно 20 лет ему исполнилось. Он был там тогда. Мы его поздравляли все.

В начале октября Марина, как обычно, пришла на работу. Никакого дурного предчувствия в тот день не было: участие сына в спецоперации стало буднями, в которых женщина учила себя жить.

— В тот день у меня около 20 человек спросили, как там Ерема. Я целый день всем отвечала, что воюет. А вечером, уже перед окончанием работы, меня спросили о нём снова... и у меня был ступор, — с болью в голосе признаётся она. — Я впервые не знала, что сказать. Ответила, что не знаю, как он. Пришла домой, зашла в мессенджеры и вижу, что он был в Сети в последний раз около половины пятого вечера... а обычно он заходил либо рано утром, либо поздно вечером. Вот тут я уже начала переживать. Утром снова повторилось это чувство. Я проверяла мессенджеры... онлайн он больше не появлялся...

Позже Марина с тяжелым сердцем всё же пошла на работу.

— Я надеялась, что у него просто нет связи, такое раньше бывало. Позже мне позвонила девушка сына... она мне никогда до этого не звонила...

— Всё подтвердилось. Она сказала, что Ермака больше нет. Я не могла поверить. Я звонила в Минобороны, и мне сказали, что сын жив. В тот момент я правда чуть не сошла с ума! — вспоминает Марина. — Но 5 октября нам уже пришла похоронка... Как мне потом рассказали сослуживцы сына, он погиб под прямым минометным обстрелом. Он вместе с товарищами поехал спасать раненых с поля боя. Он специально не надел бронежилет, чтобы парней перетаскивать легче было. Они вытащили, кажется, восемь товарищей. Сын был с Данилом и Ваней. Потом ранило Данилу, и Ермак спас его, вытащил из-под пуль. Вытащил, а сам ушел. Данила потом приезжал на могилу к сыну. Плакал...

9 октября с погибшим в ходе спецоперации на Украине Ермаком Данилиным простились в Волгограде. Информацию об этом подтвердили в областном военном комиссариате и приехавший на церемонию глава городского Совета ветеранов Александр Струков.

— Ермак был сильной личностью, имел внутренний стержень и жизненную миссию, — вспоминали на прощании. — Он был позитивным, активным, очень коммуникабельным и добродушным. Его любили… Он был надежным другом и товарищем, любящим братом, внуком и заботливым сыном. Он был...

По словам Марины, ей говорили, что сын был представлен к высокой правительственной награде, но до сих пор никаких данных об этом нет. В военном комиссариате Волгоградской области в свою очередь сообщили, что награда может прийти спустя несколько месяцев после поступления документов о представлении.

— Я не знаю, как с этой болью теперь жить. Но никого я ни в чём не виню, — признаётся Марина. — Я верю, что мой сын погиб не просто так. Раз сын хотел туда вернуться, то он понимал, для чего он там нужен... Это был его выбор. Он погиб за Родину.