Здоровье Студентам медикам надо вводить седьмой курс. Профессор — о том, почему так плохо учат российских врачей

Студентам медикам надо вводить седьмой курс. Профессор — о том, почему так плохо учат российских врачей

В вузах им не хватает практики и мотивации. До диплома доходит только половина поступивших

Раньше студенты-медики уже во время учебы начинали работать с пациентами, а сейчас с практикой есть проблемы
Источник:

О студентах, педагогах и переменах в медицинском образовании «Доктор Питер» поговорил с проректором по учебной работе ПСПбГПМУ им. Павлова, главным внештатным стоматологом комздрава Петербурга Андреем Яременко.

Андрей Яременко, проректор по учебной работе ПСПбГМУ им. Павлова, главный стоматолог Петербурга, главный челюстно-лицевой хирург СЗФО, профессор.

О студентах


— Андрей Ильич, как изменилась мотивация студентов? Ради чего они идут сегодня в медвуз?

— Мы действительно наблюдаем изменение мотивации студентов в последние годы. Если раньше шли лечить людей в широком смысле этого слова, сейчас многие ребята ориентированы на специальности, которые напрямую не связаны с оказанием медпомощи. Они не хотят контактировать с пациентами и уходят в медицинскую визуализацию (например, УЗИ), организацию здравоохранения, клиническую лабораторную диагностику.

Для меня особенно тревожно, что уменьшается спрос на хирургические специальности. Во многом это связано со сложившейся судебной практикой и практикой Следственного комитета. Из всех возбужденных уголовных дел в отношении медиков 40% — дела против хирургов. Если мы и дальше будем идти в этом направлении, попросту не останется людей, готовых брать на себя ответственность за операции с высоким риском, а порой — это единственный шанс спасти жизнь.

«Нельзя ставить врача в ситуацию, когда при оказании медицинской помощи ты вынужден заведомо рисковать своей свободой, работой или профессией»

При этом вырос спрос на высокооплачиваемые специальности — пластическая хирургия, рентгенэндоваскулярная хирургия, стоматология.

— Может, стоит ввести какое-то психологическое тестирование при поступлении, чтобы определять, кто и зачем хочет учиться на врача?

— Беседовать можно, но по результатам этой беседы нельзя дать запрет на профессию. У нас общество равных возможностей. Только в некоторых вузах перед поступлением проводят оценку личностных качеств — это в основном военные или силовые структуры, где совершенно другая ситуация. К медикам это всё не относится. К тому же нет однозначных психологических критериев — почему ты можешь быть врачом, а он — нет. Результаты такого тестирования предсказать сложно.

— Сегодняшние студенты медвуза — какие они? Чем они, к примеру, отличаются от американских студентов?

— В США самые мотивированные студенты. Там высшее образование дорогое, и если что-то пойдет не так, молодой человек останется с огромным кредитом. Например, стать дантистом стоит порядка 100 тысяч долларов в год — за 5 лет учебы набегает более полумиллиона долларов. Поэтому в США студенты буквально знания «выгрызают» зубами. А у нас главная беда — демотивация.

«Многие наши студенты не понимают, кем они будут, и изначально не стремятся к успеху в профессии»

А есть студенты, которые, как в школе, всё время пытаются проскочить, купить шпаргалку, микронаушник. Их задача — как-то «проползти» мимо системы и получить диплом.

— Легко «вылететь» из медвуза? Если студент посещает 70–80% занятий и не нарушает дисциплину, может, и «проползет» до диплома?

— Главный критерий — как студент сдает промежуточную аттестацию. На пересдачу экзамена дается две попытки, причем вторая в комиссии. Получил трижды двойку — всё, отчисление. За 6 лет обучения мы, к сожалению, по разным причинам теряем около половины тех, кто поступил на первый курс. Конечно, большинство из них восстанавливается и успешно завершает получение образования.

Об учебе


— У студентов сейчас хватает практики? На чём и ком они тренируются, если занятия на трупах давно не проводят, а к пациентам их особо не допускают?

— С практикой действительно колоссальная проблема, и я пока не вижу эффективных путей ее решения. Раньше медицинская помощь была дефицитной, поэтому студенты активно участвовали в оказании медицинской помощи. Я выпускник стоматологического факультета и до сих пор вспоминаю, как мы практиковались в поликлинике: санитарка спускалась в регистратуру и без проблем брала 10 номерков. Причем пациенты с радостью шли к студентам-стоматологам — они лечили не спеша, за спиной стоял опытнейший преподаватель, да и материалы на кафедре всегда были хорошие.

А сейчас кто отдаст пациентов студентам? Поликлиникам это неинтересно — они недополучат денег из системы ОМС, зато будут отвечать за недочеты студентов в случае чего. Или у лечебников была практика на участке — студент брал сумку и бегал по домашним вызовам, а потом рассказывал заведующему отделением про пациентов. Сейчас это нереально.

Многие выпускники медвузов не хотят контактировать с пациентами и уходят в организацию здравоохранения или лабораторную диагностику
Источник:

У нас хоть и есть университетская клиника, но там тоже сложно организовать практику. Как правило, в клинике оказывают высокотехнологичную медпомощь, берутся за сложные случаи. А студентов надо учить на простых — показывать простой аппендицит или простой кариес, а не экзотику, с которой они могут больше никогда в своей жизни не столкнуться. Не у всех медвузов еще есть своя клиническая база, как у нас.

«Большинство проводят практику в больницах, а там позиция простая: у нас всё есть, нам никто не нужен»

Отдельная проблема — получить материал для занятий нормальной анатомией и оперативной хирургией. Пока Следственный комитет не закончит проверку и не даст разрешение на захоронение неопознанного трупа, нам его никто не передаст. На все эти формальности может уйти много времени. В итоге труп теряет кондицию и уже не подходит для занятий. Плюс к этому надо иметь трупохранилище, формалин и так далее — там много проблем, и вузам решить их крайне сложно.

Между тем, трупного материала надо много — ладно студенты, у нас же еще ординатура, где готовят хирургов, и там без должного качества материала не обойтись.

«Представьте, у человека, который учится в ординатуре, нет законной возможности оперировать пациентов даже под руководством наставника»

А после окончания ординатуры он уже обязан всё знать, уметь и нести за это ответственность вплоть до уголовной. Переход от учебы к работе — для многих болезненный момент.

Поэтому приходится по максимуму тренироваться на симуляторах, остальное — вприглядку. Но симуляторы высокой реалистичности — очень дорогостоящее оборудование, и не каждый вуз может его себе позволить. Даже у нас их недостаточно, что говорить о регионах.

— Врачей часто винят в неумении общаться с пациентами и их родственниками. Учат ли студентов медицинской этике и деонтологии?

— Учат, но это вопрос больше к уровню среднего образования. Молодежь перестала читать, учить стихи, почти не знает современную литературу и в принципе очень плохо общается, даже между собой. То есть это дефект не только профессионального общения, а недостаток общего коммуникационного навыка. Еще в школе надо прививать детям культуру дискуссии — в вузе на это просто нет времени. У нас на подготовку врача-лечебника, начиная с анатомии и заканчивая поликлинической терапией, дается всего 12 тысяч часов. Это очень мало, с учетом, что из них около 2 тысяч часов уходит на физкультуру, философию, историю и другие общеобразовательные предметы.

— Каких дисциплин не хватает в программе? Может, какие-то, наоборот, пора исключить из нее и не тратить время?

— Для будущих стоматологов я бы скорректировал программу, уменьшив общую подготовку и увеличив узкоспециальную. Мы им даем практически такой же большой объем общемедицинских знаний, как и лечебникам. При этом после окончания вуза они, по сути, могут работать только стоматологами. Зачем им столько знаний в акушерстве и гинекологии или анатомии? Либо нужно дать им возможность работать и по другим врачебным специальностям после профильной ординатуры, возможность изменения специальности. Пандемия, кстати, показала, что второй путь имеет смысл.

А вот для студентов «Лечебного дела» я бы добавил еще один год обучения в вузе — 7-й курс — и посвятил бы его практической подготовке. Что-то вроде прежней интернатуры.

— Не думаю, что студентам понравится эта идея.

— Логика в том, чтобы человек получил базовое образование и после университета смог идти работать. Переход от учебы к практической деятельности сейчас очень трудный шаг для большинства молодых врачей. Бремя ответственности огромно.

И еще. На мой взгляд, целесообразно вернуть в медвузы военные кафедры. Подготовка офицеров запаса из врачей — дело государственной важности.

Мы все видим мир, в котором живем. В системе надо иметь большой резерв врачей, которых в случае тех или иных событий можно быстро подготовить в качестве военно-полевых хирургов, инфекционистов. То, что это ушло больше десятка лет назад, — огромный минус для современной системы медицинского образования.

О потерях


— Что еще из глобального потеряло медицинское образование с советских времен? Можете назвать 2–3 главных отличия?

— Во-первых, ушла система планирования, а вместе с ней и понимание, сколько и каких специалистов надо готовить. Сейчас есть государственные, ведомственные, частные медицинские организации, а количество медвузов уже превысило все мыслимые и немыслимые границы — это порядка 50 учебных заведений в системе Минздрава, примерно столько же в системе Минобра. Теперь сосчитать общую реальную потребность в кадрах невозможно.

Во-вторых, был единый конкурсный заход в медицинский вуз. Даже ребята, которые служили в армии, поступали через систему подготовительных отделений. Это был совершенно правильный подход — их дополнительно учили, чтобы они потом могли учиться со всеми остальными. Сейчас несколько входов в образовательные организации — свободный конкурс (который с каждым годом становится всё меньше), целевой набор (с каждым годом всё больше), платные студенты, особые категории (10% от общего бюджетного приема) — сироты и ребята с инвалидностью.

Чтобы доучиться до конца и стать врачом, у студента меда должна быть хорошая школьная подготовка и широкий кругозор
Источник:

В итоге получается, что программа обучения одна, а баллы для приема абитуриентов могут отличаться существенно — поступают ребята с совершенно разным уровнем школьного образования. К примеру, в прошлом году на лечебный факультет по свободному конкурсу надо было иметь минимум 282 балла, а по целевому — достаточно всего 147.

В-третьих, серьезно изменился уровень школьного образования. В советские времена школа давала ученикам достаточно большой кругозор. Сейчас ученики старших классов заняты исключительно подготовкой к ЕГЭ. В итоге на первый курс приходят ребята, которые на самом деле не обладают нужными знаниями. Доходит до того, что мы отчисляем с первого курса студентов с высоким баллом ЕГЭ по биологии, которые не могут перечислить составные части клетки, то есть материал 8-го класса. Или хорошо сдавших ЕГЭ по химии, но не знающих элементарных реакций из курса неорганической химии. И нам эту систему никак не изменить.

«Мы должны получать школьников с понятным и высоким объемом базовых знаний. К сожалению, вуз не может повторять школьную программу»

О педагогах


— У педагогов есть мотивация, чтобы стремиться постоянно повышать квалификацию, быть заинтересованным в результатах обучения?

— Всё зависит только от личности. Если раньше, к примеру, заведующего кафедрой регулярно отправляли за счет вуза на мировые конгрессы, сейчас международных командировок, стажировок почти не бывает. Это стало уделом энтузиастов, которые по ночам работают, чтобы несколько раз в год съездить за свой счет на конгресс. И, к счастью, такие энтузиасты есть. Но есть и другие, кто по-прежнему рассказывает материал 70-х годов и к большему не стремится.

Как еще можно мотивировать? Зарплата преподавателей высшей школы растет, и это хорошо. К тому же у нас есть своя университетская клиника — у педагогов клинических кафедр есть возможность там работать. Плюс премии за научные публикации, достижения — в целом подход к оплате труда дифференцированный, что мотивирует людей больше работать.

— Мнение и любовь студентов как-то учитываются в премиях?

— Мы, конечно, ориентируемся на их мнение, но это не всегда объективный критерий. Несколько лет назад мы проводили опрос среди студентов, кого из преподавателей они считают самым хорошим. Максимальные баллы набрали самые лояльные — наименее требовательные педагоги. И что нам делать с этим мнением? Мы готовим врачей и должны думать, в первую очередь, об их будущих пациентах.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
0
Пока нет ни одного комментария.
Начните обсуждение первым!
ТОП 5
Мнение
Ртом не дышать, глинтвейн не пить. Московский стоматолог — о том, опасен ли холодный воздух для зубов и как защитить их зимой
Анонимное мнение
Мнение
«Парни, не позорьтесь!» Блогер объяснила, что не стоит дарить женщинам на Новый год
Ольга Чиги
блогер
Мнение
«Езжай, пока не развалится». Водитель скорой помощи честно рассказал о состоянии машин в Подмосковье
Анонимное мнение
Мнение
«Суточных хватает только на пару бургеров». «Командировочник» назвал главные минусы Москвы
Анонимное мнение
Мнение
Кризис «синих воротничков». Эксперт рынка труда — о том, чем обернется дефицит квалифицированных рабочих в России
Анонимное мнение
Рекомендуем