«Надо мной стоят раскуроченные вагоны». Первые минуты крупнейшей катастрофы в московском метро — глазами выживших пассажиров

Десять лет назад произошла самая крупная техногенная катастрофа за всю историю московского метрополитена. Около девяти утра 15 июля 2014 года в перегоне между станциями «Парк Победы» и «Славянский бульвар» синей ветки разбился электропоезд. В результате страшной аварии погибли 24 и пострадали около 200 человек.

Рассматривалось несколько версий катастрофы в метро. Но следствие практически сразу назвало причину трагедии — неисправность стрелки, которую закрепили трехмиллиметровой проволокой. Виновных нашли среди сотрудников метрополитена и замдиректора компании-подрядчика, которая проводила работы на том участке подземки. Подробнее о трагедии мы рассказывали в большом расследовании.

Жертвы катастрофы до сих пор помнят то утро 2014 года, когда обычный спуск в подземку закончился для них трагедией. Многие из тех, кто оказался в эпицентре, едва спаслись, получив серьезные травмы. Корреспондент MSK1.RU поговорила с пострадавшими и узнала, что они видели в тот день и как живут после 15 июля 2014 года.

В первом вагоне, который разорвало вместе с другими тремя, ехал 24-летний айтишник Валерий Таганов. Улыбчивый парень и спортсмен спешил на работу, где тогда проходил стажировку, чтобы стать программистом. После того как спасатели вытащили его из тоннеля, он больше никогда не смог ходить. Из-за катастрофы Валерий оказался прикован к инвалидному креслу.

— До сих пор всё помню. Полетел вперед и ухватился за поручень. Ударился в дверь и выбил ее ногами. Затем полетел дальше по тоннелю. Вагон наехал на мои ноги, — рассказывал MSK1.RU пострадавший. — Очнулся, а перед моим лицом оторванная дверь. Когда начали телефоном светить, понимаю, что это не вагон, а его половина. Ноги я не чувствовал сразу — только до колена. Тогда еще подумал: «Раз они до колена есть, значит, они и дальше есть».

После этого, по словам Валерия Таганова, в тоннель начала постепенно прибывать вода. Валерий не мог пошевелиться — куски металла прижимали его к земле. Парень думал, что еще несколько минут и его убьет током — рельсы ведь под напряжением, вокруг была куча разной проводки.

— Я уже сидел в воде. Но автоматика, как понимаю, сработала. Электричество отключили. Вода мне дошла до груди. Справа прямо при мне утонула бабушка. Она лежала и не могла двигаться — захлебнулась попросту, — вспоминал Таганов. — Рядом сидел мужик, у него из ноги торчала кость — ему удалось немного отползти. Мы просто сидели 40 минут и ждали, когда кто-то за нами придет. Из-за того, что мы оказались в той стороне, где был тупик, нас просто заблокировало разорванным вагоном.

Валерия вытащили на поверхность через строящийся тоннель не спасатели, а другие пассажиры. В этот момент он потерял сознание. Открыл глаза молодой айтишник только в НИИ имени Склифосовского.

— Очнулся, а передо мной Сергей Семенович Собянин. Думал: «Ну всё, наверное, я отъехал». Читал, что, когда такое кажется, то нужно либо ущипнуть себя, либо пытаться мыслить логически. А там целая толпа из 20 человек — помощников и замов. Он спросил у меня: «Как дела?» Я сказал: «Нормально, вот, думаю, позвоночник сломал». Собянин ответил: «Ну, ничего, не беспокойся. Всю помощь окажем. Всё нормально будет».

Сергей Семенович обещание сдержал — после всех судов и выяснения обстоятельств власти выплатили жертве катастрофы компенсацию. Валерию диагностировали черепно-мозговую травму, перелом позвоночника — половину ног он так и не чувствует. Нет одного позвонка — вместо него титановая пластина и четыре шурупа. Про себя Таганов шутит: «Я наполовину железный, поэтому в аэропорту звеню».

— Я вернулся в родной город Елец где-то под Новый год. А что делать было? Работы нет, пенсии тоже еще не было. Я лежачий на тот момент, — рассказывал Валерий. — Постоянные нервные срывы. С 80 килограммов до 52 сбросил — просто кости, обтянутые кожей. Это был очень тяжелый год, очень.

После трагедии в метро Валерий Таганов создал реабилитационный центр для таких же, как и он — людей с проблемами опорно-двигательного аппарата. Вложил десятки миллионов рублей (часть из них — та самая компенсация, часть — средства грантов), чтобы снять помещение, обустроить его и закупить специальное оборудование. Несмотря на инвалидную коляску и сломанный позвоночник, Валерий продолжает путешествовать, тягать вес, участвовать в спортивных соревнованиях. И однажды мечтает прыгнуть с парашютом.

Спустя годы Валерий Таганов видит причину трагедии не в проволоке или «стрелочниках» (как потом выяснит следствие), а в действии или бездействии совсем других людей.

— Я учился в Московском государственном университете путей сообщения, поэтому прекрасно понимаю, как работает «железка». Сейчас, может быть, где-то и наводится порядок, но, не думаю, что везде. Часто это лишь на словах красиво, — рассуждал выживший пассажир. — Говорили, что это всё из-за проволоки. Стрелку варили, а путей-то дальше нет. Зачем ее тогда вообще варили, если там даже тоннель не прорыт? Наказали стрелочников. Ну а смысл? Сказали, что вам либо сидеть, либо сидеть еще дольше.

Через пару вагонов от Валерия Таганова на практику из Измайлово в Строгино ехал врач-педиатр Максим Ямковский. Он по привычке опаздывал на работу на десять минут. Как обычно достал из рюкзака электронную книгу, сел и начал читать. Когда состав отъехал от «Парка Победы», Максима начало клонить в сон — только закрыл глаза. Резкая остановка, мерцание ламп в вагоне. Удар.

— Меня выбросило из вагона на пути. Я очнулся и попытался сделать глубокий вдох, но у меня не получилось, — вспоминал Максим Ямковский. — Начал смотреть по сторонам, чтобы понять, что вообще произошло — забыл, куда я ехал. Когда поднял голову, то увидел, что надо мной грудой стоят раскуроченные вагоны. Я бы физически не смог никого спасти.

Когда Максим выбрался, услышал из разных частей тоннеля стоны пострадавших пассажиров. Кто-то просил о помощи, кто-то в пыли лежал без сознания. Рядом с собой Максим увидел девушку с окровавленным лицом, а неподалеку — парня. Взявшись за руки, они втроем решили найти выход из тоннеля.

Оказавшись в больнице, Максим первым делом позвонил на работу и рассказал о случившемся. А потом и жене. Впоследствии именно она поможет ему восстановиться и прийти в себя. Ямковский поделился, что супруга у него боец — без слез и истерик собралась и приехала к нему.

— Многие пациенты, которые знали, что я этим маршрутом езжу, приходили смотреть — нет ли меня в списках [погибших], — вздохнув, говорит жертва катастрофы. — Кто-то из них потом и в больнице меня навещал. Каждый год у меня традиция — 15-го числа ездить на «Парк Победы». К тому месту, где скорые стояли.

Спустя десять лет Максим всё так же работает врачом. Каждый год он вспоминает о трагедии, но до сих пор не может себе объяснить, что именно произошло в тоннеле тем ранним утром 15 июля.

— Люди, которые отвечают за серьезные вещи, должны понимать степень серьезности, халатности и не допускать таких последствий. Может, кто-то из рабочих ошибся, может, решили сэкономить. Вряд ли это они со зла сделали.

Метро — это не стихия, а механизм, который должен работать как часы. Но в тот день по какой-то причине он дал сбой. И погибли люди. Чудом спаслись не только Максим Ямковский и Валерий Таганов, но и сотрудник эколого-просветительского центра «Воробьевы горы» Сергей Солодов. В тот день у него была назначена встреча с одногруппниками.

— Мы договаривались встретиться в центре платформы, поэтому я и вагон выбирал, чтобы недалеко идти потом было. То, что произошла большая трагедия, осознал только после больницы, — рассказал Сергей Солодов. — Сначала было резкое торможение. Стоял у поручня — меня отбросило. Удар такой силы — руками удержаться было нереально. Я полетел в проход. У меня с собой был большой рюкзак, на который и упал. Это отчасти меня спасло от травм при падении.

Вагон, в котором ехал Сергей, практически не пострадал. Весь масштаб произошедшего он увидел, лишь когда выбрался из поезда. От первых двух частей состава практически ничего не осталось.

— Вагон просто принял форму тоннеля, — вспомнил пострадавший. — Это было ужасное зрелище. До конца не понимал, что именно произошло. Когда поезд резко тормозит, то есть это трудно описать. Это либо испытывал, либо нет. Наш вагон тоже сошел с рельсов. Его задняя часть была прижата к стене, из-за чего мы не могли пройти назад. В этом месте тоннель просто был перегорожен. И вперед было нельзя идти — там всё зажало.

То, что спасатели и пассажиры сначала приняли за небольшое задымление, оказалось клубами пыли от поврежденных бетонных конструкций тоннеля. Загорания, по официальным данным, не было.

— Первая мысль, когда увидели тоннель, сейчас начнется пожар, — рассказывал Сергей Солодов. — В воздухе был будто запах дыма после аварии. Самая страшная мысль была, если начнется пожар, бежать некуда. Некуда бежать.

Ранее мы рассказывали, что происходило спустя десять лет на станции метро «Парк Победы», где спустя годы так и не установили даже табличку в память о погибших. Мы также публиковали большой репортаж о том, как систему безопасности в московском метро изменил теракт на станции «Автозаводская», где погибли десятки пассажиров.

Также рассказывали, как живут со страхом метро выжившие в терактах на «Лубянке» и «Парке культуры». Кроме того, вспоминали историю теракта у отеля «Националь» через дорогу от московского Кремля.