«Забила до смерти молотком — работает на руководящей должности». HR-директор — о трудоустройстве людей с судимостью

HR-директор Ольга Новгородова часто рассказывает о том, что работодатели обычно скрывают. На этот раз речь в колонке пойдет о трудоустройстве судимых людей. Ольга уже приняла на работу более 10 работников, которые имеют за плечами тюремный опыт. По ее мнению, есть три вещи, в которых стоит рыться глубоко, долго и предвзято. Обо всём подробно в колонке.

Это — первое и самое важное. Потому что на собеседованиях все чешут, что защищали ребенка/котенка и превысили пределы самообороны. Получать справки. Задействовать собственную службу безопасности. Консультироваться с юристом по деталям и нюансам статьи. Может быть, смотреть материалы дела, если есть возможность. Брать рекомендации. И даже проходить проверку на полиграфе, если хотите.

Если статья легкая, то почему бы человеку и не дать шанс? Надо и нужно. Как говорит мой знакомый директор комбината: «В Свердловске все пацаны либо на шухере стояли, либо ларьки грабили, либо дрались по пьянке, либо кололись в подъездах. Только кто-то попался, а кто-то нет. Кого-то вытянули и отмазали родители. А у кого-то и родителей-то не было. Потом все резко повзрослели и поумнели. Сейчас сами ужасаемся тому, в каком дерьме мы могли плавать».

Те есть человек отсидел, а потом еще положенный срок не привлекался, не ошибался. Исправился. Ну бывает такое. Пять лет отсидел, потом еще три года вел безупречный образ жизни — почему бы и нет? Ну прилетел по молодости, попался, родители не смогли или не захотели отмазывать, отсидел, искупил вину, осознал. Пожалуйста, давай пробовать. Это как реабилитационный период после долгой болезни — вылечился и еще и на ноги встал, доказал, что такого больше не повторится.

Если судимостей от двух и больше — сразу нет. Я боюсь. Я не доверяю. Ну вот если не лукавить, то многократно судимых я даже рекомендовать не буду. А однократно — давайте пробовать.

Дальше всё по логике вещей, по привычным сценариям: что говорит ТК о возможных должностях для судимых, каковы профессиональные компетенции и личные. Как мы привыкли.

Я очень прошу судимых кандидатов не принимать близко к сердцу предвзятость рекрутеров, неприятные вопросы и копания в грязном белье. Нам это нужно для собственного спокойствия. С одной стороны, это такие же граждане, которые имеют законное право на трудоустройство. С другой, давайте будем честны — очково. Всё равно любая пропажа в коллективе будет вешаться на судимого и в любом споре главным неформальным аргументом будет статья и срок.

Два года назад я нашла женщину, которая отсидела за убийство мужа. От звонка до звонка. Пил, бил, гулял, ее заставлял из унитаза пить и за волосы таскал так, что теперь в парике ходит. Но когда дочку головой об стол швырнул, дочка отключилась, а по столу кровь начала расходиться лужей вперемешку с куриным супом, та не выдержала. Забила его до смерти молотком.

Работает сейчас на руководящей, между прочим, должности. Маленький отдел у нее. Отлично справляется. Народ настолько привык, что в случае рабочих конфликтов даже шутят меж собой, что с «этой лучше не связываться, прибьет насмерть».

И девчонка секретарем сейчас работает на заводе, ничего не умела, но учится очень быстро. Загремела на закладках. Росла в относительно благополучной семье, захотела легких денег, просто на гараже увидела телефон и решила легко заработать. В первый месяц заработала 180 000 рублей. Согласитесь, неплохо для студентки третьего курса. Особенных знаний и умений никаких не нужно, на кафе и дорогие шмотки хватает.

Во второй месяц ее и взяли. И сразу же впаяли 8 лет. Восемь лет! Когда я спрашивала ее, «ты хоть понимала, что помогала людям умирать? Что ты наркокурьер? Что, если какой-то пацан вышагнет в окно, твоя вина в этом тоже будет?» Машет головой, не думала, отвечает. Это же совсем не выглядит страшно, нет ни блевотины, ни крови, ни корчащихся в ломках людей. Почти как ПВЗ сейчас или работа курьера. Дура была, говорит.

А еще дядька, заведующий АХО, если по-умному. Но на самом деле в небольшом ИП — 100 человек — чинит, ремонтирует, продает по объявлениям, закупает нужное. На все руки мастер — и сантехнику может, и ремонт своими руками, и мебель привести в порядок, и машину разгрузить, и машину починить, и монтаж простой, и прокладку сетей. Пришел очень угрюмый, обычный работяга, руки натруженные. Говорит, нигде даже смотреть не хотят.

Тоже за убийство сидел, в деревне подрались мужики, он одного пришиб, второго покалечил. Здоровый мужик был. Сейчас нет, не здоровый — обычный. Уже и отсидел свое, и судимость погашена, а на работу всё равно не берут. Работает второй год. Переживаю ли я? Очень. Переживает ли босс? Да. Но на тот момент им в команду реально нужен был недорогой и рукастый сотрудник, выбирать было особенно не из кого. Вот СанАлексеевича и взяли. А теперь — привыкли. Не пьет, трудяга, на выходных выходит без проблем.

Каждого из этих кандидатов я проверила через знакомых, прогнала через полиграф, все принесли справки и прошли очень неприятный процесс отбора. Местами, честно, унизительный. Но — прошли. Это самое важное.

Обратите внимание и на другие колонки Ольги Новгородовой — например, о том, как фирма разом уволила четырех сотрудников за «нытье и пессимизм», о самых странных случаях при приеме на работу, а также о том, как соискателям отказывают из-за возраста.