«Раскол лесбийского сообщества». Писатель Алексей Сальников — о соцсетях, феминистках и «Теории большого взрыва»

В конце весны «Редакция Елены Шубиной» (АСТ) выпустила новый роман Алексея Сальникова «Оккульттрегер». Прошлые работы писателя собрали множество литературных наград, а «Петровы в гриппе» и вовсе стали основой для фильма уехавшего из РФ режиссера Кирилла Серебренникова.

Корреспондент MSK1.RU поговорил с писателем о том, что его беспокоит сейчас. Публикуем первую часть разговора.

— В СССР всех объединяла литература. В современной России это не так. Вас это угнетает?

— Меня это не то чтобы угнетает. Меня это отчасти радует. Мне нравится, что сегодня есть обилие развлечений. Книга — это все-таки развлечение. Да, это и духовная работа, но и развлечение. Сегодняшнее многообразие усиливает, скажем так, дарвиновскую эволюцию, когда на самом деле что-то интересное становится известным.

— Может, писателям нужно перейти целиком в соцсети? Они сегодня точно объединяют, в отличие от книг.

— Они, с одной стороны, объединяют и дают свободу массового высказывания тем, кто раньше ее не имел бы. Но и очень сильно поляризуют мнения. Банят там друг друга только так при малейшем отклонении от линии партии. Появилось много линий партии, довольно строгих, кстати сказать... Я удивляюсь, например, феминисткам.

— Я почему-то об этом в курсе. Удивительно: в связи с ***** [спецоперацией] оказалось, что произошел раскол в лесбийском сообществе. Я услышал это от участника событий. Некоторые удивительным образом оказались за... всё это. С другой стороны, это подчеркивает, что все мы люди и нет между нами разницы. Есть идеологические различия глобальные, да, проблемы внутри сообщества... Ну вот так соцсети и работают: они поляризуют мнения.

— Вы иностранную литературу читаете в переводе или в оригинале?

— Вообще в переводе. Может быть, и хватило бы сил читать в оригинале на английском что-то, со словарем. А переводы — вроде норм. У меня сын занят английским, французским и испанским. У меня это всегда вызывает удивление и радость. Он там что-нибудь цитирует, и я что-нибудь понимаю.

— А фильмы смотрите в переводе или с субтитрами?

— Нет-нет, я люблю переводы, иногда авторские переводы. Например, «Кураж Бамбей» — моя любовь. То же «Детство Шелдона» я с удовольствием посмотрел. «Теорию большого взрыва» тоже смотрел. Но он, блин, так скатился. Скатился с того момента, как Шелдон сделал предложение Эми Фарра Фаулер.

— Вы хотели бы преподавать?

— Нет, я, к сожалению, не педагог. Готовый хороший текст мне нравится, а вот искру таланта я не умею увидеть. Я не умею подмечать что-то в людях и развивать это, не умею объяснять, как писать.

— Бродский просто заставлял учить тысячу стихотворений.

— Это всё, конечно, профанация была педагогическая с его стороны. Ему многое прощали. По-моему, Зонтаг (Сьюзен Зонтаг — американская писательница и сценаристка. — Прим. ред.) единственная, кто по нему проехалась хорошо. Все мужчины-современники относились к нему как к альфа-самцу: «Ой, какой прекрасный английский, какой умничка, какой эрудированный». А Зонтаг говорит: «Господи! С таким диким акцентом говорил, своих лекций не знал».

— Вы верите, как Бродский, в диктат языка? Что язык — это Бог?

— Да. Ну речь, да. Она сама действует, над нами существует. Поскольку мы ею думаем, она нами руководит, так или иначе, и она развивается как хочет. Сейчас вот опять разрешили кофе в среднем роде говорить. Я думаю, лет через сто кофе и будет среднего рода, скорее всего... Какие-то вещи тоже будут меняться в этом же направлении, которое сейчас может считаться безграмотным. Речь наиболее демократична в этом плане. Ты ее не заставишь. Да, можно как-то повлиять на речь во время школьных сочинений, при поступлении в институты, но не дальше.

Сейчас блогеры, например, как хотят, так и говорят. Их, конечно, можно упрекать высоколобо, что у них там слова не согласованы, части предложений.

Ранее издатели ответили MSK1.RU на вопрос, перестанут ли в России печатать книги. Мы также публиковали большое интервью с первым переводчиком «Властелина колец» Александром Грузбергом о Толкине, фантастике и качестве переводов в Советском Союзе и сейчас.