Сгущенка от Лагерфельда. Как отец легендарного модельера торговал в России, а потом сел в тюрьму — история жизни бизнесмена

Владивосток в начале XX века был шумным центром мировой торговли, куда стремились и европейцы, и азиаты. Туда приехал и Отто Лагерфельд, отец знаменитого немецкого кутюрье, бессменного главного модельера домов Fendi и Chanel, «короля моды» Карла Лагерфельда.

О том, чем Отто — тогда еще ЛагерфельдТа — заинтересовал приморский город, правда ли, что он мог остаться тут навсегда, и за что его посадили, нашим коллегам из VLADIVOSTOK1.RU рассказал краевед Андрей Сидоров.

В начале декабря 1907 года из Сан-Франциско во Владивосток пароходом прибыл 26-летний немец. Невысокий черноволосый полиглот, говорящий на 9 языках, из семьи гамбургских торговцев вином только пережил смертоносное землетрясение 1906-го года.

Отто приехал в Россию, чтобы развивать свой бизнес и продавать консервированное молоко марки «Гвоздика» (с англ. «Carnation», американский бренд, с 1899 года продававший сгущенку, — Прим.ред.), которое отправлял из США его брат. А еще изюм, орехи, чернослив, напильники, бумагу от мух и буры для поиска золота.

Отто Лагерфельд работал представителем молочной компании в России и получал комиссию с продаж. Молоко он доставлял в Хабаровск, на Сахалин, в Амурскую область и в другие дальневосточные регионы. Ценность сгущенного молока была в том, что оно не портилось в пути.

— Владивосток благодаря железной дороге и выходу к морю был одной из важнейших точек мировой торговли. Местом, где Европа получала и отправляла грузы. И чтобы контролировать бесперебойность поставок, нужны были все эти интервенты: немцы, французы, греки, американцы… А где много грузов, там деньги. Здесь можно было очень хорошо зарабатывать, — объясняет Андрей Сидоров.

По словам краеведа, Отто Лагерфельд был педантичным, опрятным в быту, где-то скуповатым, но «слишком законопослушным немцем, который среди пьянок и гулянок во Владивостоке замечен не был». В России он жил по русскому билету — виду на жительство того времени.

Сидоров уверен, что за семь лет жизни во Владивостоке немец, как и многие мужчины того времени, посещал публичные дома, но «без фанатизма». Дневниковых или других записей о возможной любовнице Отто Лагерфельда не сохранилось.

Во Владивосток начала XX века стекались люди со всего мира: китайцы, курящие опиум по ночам, итальянцы — единственные чернорабочие европейцы, которые строили Китайско-Восточную железную дорогу, греки, готовившие квас для своих земляков, а также шведы, поляки, японцы, корейцы. Американцы, французы и немцы занимались в основном торговлей либо были служащими в конторах соотечественников.

— Здесь кипела интересная жизнь, город был, во-первых, намного меньше, во-вторых, интернациональный. И в Российской империи не было русских, евреев — кого угодно. Никто не делил [людей], как сейчас, глянув в паспорт, на русского, украинца и так далее. Были православные, протестанты, католики, буддисты, магометане, — рассказывает Андрей Сидоров.

Многие немцы-протестанты, включая работников торгового дома «Кунст и Альберс», объединялись в общину, посещали песенный клуб, где «тусовались, пели песни и пили пиво», но Отто Лагерфельд к ним не относился — он был практически единственным католиком-немцем в городе, хотя, скорее всего, и не слишком набожным.

— По воспоминаниям Карла Лагерфельда, его папа любил борщ. У него были русские привычки, то есть в быту он уже был больше русским, чем немцем. И если бы не Первая мировая война, он остался бы здесь, женился, купил дом: тут ему нравилось. Правда, возможно, тогда бы не родился Карл, — добавляет краевед.

1 августа 1914 года Германская империя объявила войну Российской, и большинство иностранцев попали под подозрение в шпионаже. Некоторым немцам удалось бежать из Владивостока уже на следующий день. 33-летний Отто Лагерфельд захотел выехать в Америку через Японию и написал прошение российским властям: «Я пришел к заключению, что с прекращением торговых операций с Лондоном и Гамбургом нормальное течение моей деятельности продолжаться не может».

И хотя Отто Лагерфельд уже шесть лет как не был военнообязанным в Германии, его арестовали, обвинили в шпионаже и до конца сентября посадили во Владивостокскую областную тюрьму.

Затем перевели в лагерь в Верхоянске — самый холодный город Якутии, где Отто провел четыре года. Во время ссылки он написал еще одно прошение — о принятии русского подданства, но его отклонили. Скорее всего, из-за того, что поддержки в административных верхах у Лагерфельда не было, никто не мог за него поручиться.

Отто Лагерфельд был интернированным немцем, то есть он не сидел в тюрьме, а жил и работал в Якутии, но не мог покинуть эту территорию и, по мнению Андрея Сидорова, скорее всего, даже встречался с якуткой. Когда Первая мировая война закончилась, в 1918 году он вернулся в Германию и больше не приезжал в Россию.

— Жалко человека. Только начал жизнь, встал на ноги. Но опять же, он не сломался. У него рухнул бизнес, а потом после срока в тюрьме он, уже в возрасте, поехал в разрушенную войной Германию: а там люди обеднели, дичайшая инфляция… И он начал строить бизнес заново, а тут Вторая мировая война. Он несколько раз за свою жизнь восставал из пепла, как феникс, — добавляет краевед.

В 1919-м Отто Лагерфельд основал в Германии уже свою компанию по импорту сгущенного молока — Лагерфельд & Ко — и начал зарабатывать состояние. В 1922-м он женился и в тот же год стал отцом-одиночкой (жена умерла во время родов, а дочь эмигрировала в США, — Прим.ред.). В 1930-м уже 49-летний Отто Лагерфельд познакомился с 33-летней Элизабет Бальманн. Через год у них родилась дочь, а еще через три — будущий «кайзер Карл» мира моды, ставший легендой кутюрье Карл Лагерфельд.

• «А не надо бояться, надо брать и делать». Бельгиец влюбился в Байкал, переехал в Сибирь и строит там бизнес: история;

• «Столкнулся с откровенным пренебрежением»: итальянец переехал в Россию, но миграционная служба вынудила его вернуться;

• «Я здесь не свой». Рокер Александр Шиколай, ставший мировой суперзвездой благодаря экстрим-вокалу, — о трудностях жизни в США и драках с медведем: интервью.