«Это в нашей стране не одобряется»: история двух россиянок, которые заключили брак, а прокуратура просит его аннулировать

Уже несколько месяцев в Тверской области — соседнем с Москвой регионе — в суде рассматривают дело Яны и Валерии, на чей брак пожаловалась прокуратура. Девушки поженились абсолютно легально, когда Яна по документам была Михаилом, еще не совершила переход и имела мужской гендерный маркер в паспорте. Теперь союз Яны и Леры государство считает брачным мошенничеством из хулиганских целей и собирается его аннулировать.

Девушки настаивают: их брак — настоящий. У них есть совместный быт и совместное имущество, они строят ячейку общества. Согласно исследованию 2020 года, почти половина россиян от 18 до 45 лет не собираются заводить детей. А Яна и Лера наоборот, мечтают о своих детях, а Яна до перехода даже сдала свою сперму для криоконсервации.

Мы поговорили с Яной и юристом этой ЛГБТ-семьи Владимиром Комовым, чья правозащитная организация «Дело ЛГБТ+» представляет пару в суде.

— Как вам тема — брачное мошенничество двух лесбиянок в Твери по иску прокуратуры о фиктивном браке, заключенном из хулиганских целей? — начал с нами разговор Владимир Комов.

Яна родилась в простой тверской гетеросексуальной семье. Как объясняет девушка, она росла вместе с консервативным отцом-гомофобом, который «отвратительно относился к любым меньшинствам». В пять лет девушка — а тогда в глазах окружающих маленький мальчик — начала понимать, что с ее «гендерной идентичностью что-то не так». До пубертатного периода это оставалось на уровне ощущений.

— Лет в 11 я стала меняться в теле, мне эти изменения не нравились, они доставляли сильный психологический дискомфорт, — рассказывает Яна. — У меня до 15 лет не было доступа в интернет, я не могла понять, что со мной происходит. Когда я спрашивала родителей, просила обратиться, например, к психологу или психиатру, они отмахивались: это дорого, на тебе 100% используют карательную психиатрию.

Впервые о трансгендерных людях Яна узнала как раз в 15–16 лет. Девушка наткнулась на какую-то статью в интернете, причем написанную на русском языке и имеющую под собой научную основу. «Это была не какая-то диверсия от ЛГБТ-инструкторов НАТО по раскидыванию листовок в подъезде», — объясняет Яна. Девушка прочитала про то, что есть такая болезнь — гендерная дисфория.

Происходящее с Яной «сильно било по психике», рассказывает девушка. К 20-летию у нее усилились проблемы с ментальным здоровьем, она чувствовала себя очень подавленно. Когда Яна — по документам еще Михаил — пришла в военкомат, ее направили в психоневрологический диспансер.

— Я пришла в военкомат для медицинского освидетельствования, у меня на руках нашли шрамы от селфхарма (причинение вреда самому или самой себе. — Прим. ред.) Это не попытки самоубийства, мы понимаем, это просто попытки заглушить ментальную боль какой-то физической, чтобы стало полегче, — рассказывает Яна. — Меня направили на принудительное стационарное обследование, где я проходила ужасный тест СМИЛ на 500 или 600 вопросов. Он показал строгую корреляцию с феминными чертами и депрессией.

В итоге Яне дали отсрочку и поставили ограниченную категорию годности «В». Основанием стало депрессивное расстройство. Несмотря на то, что Яна хотела, чтобы ей поставили диагноз, связанный с гендерной идентичностью, этого не случилось. В стационаре приняли решение «с этим не связываться», считает девушка. После этого Яна продолжила заниматься своим ментальным здоровьем, ходила по врачам, хотела получить медикаментозное лечение, а ее пытались в очередной раз отправить в стационар.

Началась молодость и «лучшие годы жизни». В это время Яна окончила школу, поступила в университет, но платно. Правда, в процессе обучения перешла на бюджет, говорит, «очень постаралась».

— В университете у меня были очень серьезные проблемы с тревожно-депрессивным расстройством, серьезные проблемы с общением, с коммуникацией и долгосрочной памятью, которые возникли на фоне всего остального. В итоге после университета мне пришлось практически заново — где-то с 9-го класса школы и до высшей математики — изучать математику и еще некоторые дисциплины. Например, систему массового обслуживания. Это было крайне важно для моей профессии.

— Кто был с вами в этот момент? Кто вас поддерживал?

— Я бы сказала — друзья, но я не знаю, насколько можно назвать поддержкой: вытащить человека побухать, если этот человек после того, как напьется, начнет рыдать, — рассказывает Яна корреспонденту MSK1.RU. — Хотя иногда меня вытаскивали просто прогуляться по городу, и может чем-то это и помогало. Но они не могли мне ничем помочь в принятии себя, мне было слишком страшно открываться, видя какое незаслуженное отношение к ЛГБТ-людям бытует в этой стране.

В итоге Яна бросила любые надежды на лечение и просто существовала. Пока не встретила Леру.

Больше двух лет назад Яна сидела в Tinder — популярном приложении для знакомств — где и встретила Валерию. Ни Яна, ни Лера ни на что не надеялись, тем более не искали сценарий «жить долго и счастливо». Однако тривиальная история интернет-дейтинга превратилась в роман и совместный быт.

— Я пролежала несколько лет в депрессии, а потом встретила Леру. Она меня вытащила из этой депрессии — просто запинала. Не ногами, конечно, а так — очень и очень мягенько. Лера нашла «Центр Т», и я смогла получить лечение, — рассказывает Яна. — Это организация, которая сейчас в России занимается помощью трансгендерным людям. И мне она действительно нужна была.

Лера была вторым человеком в жизни Яны, которая узнала о ее желании сменить гендерный маркер. До появления Леры Яна жила довольно закрытой жизнью, что также сказывалось на ментальном здоровье девушки. Этот разговор между девушками произошел еще до того, как они начали встречаться. «Я бы не смогла себе такого позволить», — рассказывает Яна.

История Леры и Яны довольно классическая: неловкие свидания, потом более частые встречи. Когда Яна сильно заболела ковидом, Лера часто ее навещала и помогала с лечением.

— У меня стабильно держалась высокая температура под 40 градусов, я даже встать не могла. Несмотря на то, что у Леры был риск заразиться, она приезжала ко мне — мы тогда еще не встречались, — делится Яна. — Это настоящая безвозмездная поддержка, когда ты не ожидаешь ничего взамен.

Девушки начали встречаться.

Лера подарила Яне подарок — ожерелье ручной работы. Оно было завернуто в бумагу, на которой был нарисован попугай с покрасневшими щеками и надписью: «Я кричу, что люблю тебя».

— А вот формального предложения о вступлении в брак никто не делал. Я как-то сказала, что «мы, наверное, тут с тобой застряли надолго, поэтому я думаю, что нам стоит это сделать». И она согласилась, — объясняет Яна. — На тот момент мы встречались около двух лет.

Пара заключила брак — по документам Яна была Михаилом. В ЗАГСе никаких вопросов не возникло. И уже находясь в браке, Яна совершила переход — вместе с тем настало время поменять документы. Девушка пришла в МВД и там столкнулась с проблемами:

— Я подала документы, поставила галочку, что у меня брак есть. Пришла в миграционную службу МВД через пару дней, чтобы забрать временные документы. А мне не выдали ничего — и даже мотивированного отказа, — делится Яна. — Все-таки я гражданка Российской Федерации и имею право на паспорт. А мне сказали: «Нет, мы не можем сделать тебе документы — это неправильно, быть такого не может».

— Вся аргументация — это неправильно?

— Да. Это просто, я не знаю, риторика языка ненависти, что-то вроде того, — считает Яна.

Яна получала новые документы в тот же месяц, в который делала серьезную операцию на челюсть — ей было сложно дышать. Правозащитник Владимир Комов рассказал, что Яна действительно думала сначала развестись, чтобы побыстрее сделать паспорт, без которого не могла попасть на операцию. В отделении ее даже «довели до истерики».

— Когда Яна пошла в полицию менять паспорт, ей сказали: «Вы женщина, вы же в браке». Полицейский на диктофон наговорил: «Это в нашей стране не одобряется. Такие браки ненормальны. Разведитесь и только потом можете менять паспорт», — рассказывает юрист Владимир Комов. — Целый месяц, несмотря на дикие боли, ее полиция мучила, возвращала документы без каких-либо причин, требуя сначала развестись, а потом получить паспорт. В итоге это все-таки удалось: на третий раз Яна получила документ — правда, с отметкой «не замужем» в графе «семейное положение».

Спустя какое-то время после получения документов и операции Яна с Лерой решили, что всё нормально. Они спокойно жили вместе в Твери. Однажды к ним пришла женщина с конвертом, в котором оказалась информация о судебном иске прокуратуры. Ведомство выступило в интересах Российской Федерации и попросило аннулировать брак Яны и Леры, посчитав его незаконным. Дело всё еще в суде.

— Это дело абсурдно, — считает Яна. — С правовой точки зрения на текущий момент нет такого критерия фиктивности брака, как «я поменяла пол и сделала это из каких-то хулиганских побуждений». Мое мнение — люди, которые подали анонимный донос и составили в прокуратуре иск, обладают крайней степенью гомофобии.

Прокуратура действительно получила жалобу на Яну и Леру — анонимный донос, как его называют девушки. Теперь правозащитники отстаивают в суде интересы семьи. Юрист Владимир Комов объяснил, что обвинение строится на «дефиниции статьи 213 УК РФ» — статьи о хулиганстве, а также на основании статьи 72 Конституции РФ — той самой, что после поправок в 2020 году защищает «институт брака как союза мужчины и женщины». Сам процесс при этом — гражданский, а не уголовный. По крайней мере, пока.

— Все аргументы истца — это апеллирование к тому, как Яна называла себя до брака: а были ли какие-то послабления, а принимала ли она до брака гормоны, а ходила ли она к доктору. И — о боже — если вдруг доктор мог сказать, что она женщина, — комментирует дело адвокат Яны. — Да, у нас дело, где прокуратура утверждает, что если врач сказал, что ты женщина, — всё. И никакого юридического критерия, никакого волеизъявления человека. Всё — МКБ-10.

Согласно российскому законодательству, брак можно признать фиктивным, если он был заключен без намерения хотя бы одного из супругов создать семью, а лишь для получения каких-то благ и выгоды. По мнению Владимира Комова, доказать фиктивность — очень сложно, потому что в России «сложилась неписанная презумпция доверия к намерению создать семью».

Защита Яны и Леры строится на показаниях семьи, друзей и даже работодателей — обе девушки работают в IT-сфере. Один из главных аргументов — криоконсервация спермы. Еще до начала приема гормонов пара решила заморозить сперматозоиды Яны, чтобы впоследствии иметь возможность завести биологического ребенка.

— Человек меняет гендерный маркер в паспорте. Учитываем и то, что в иске на пару страниц всего два положения: о фиктивном браке, которое к нам никакого отношения не имеет, и второе — ссылка на поправку к Конституции, которую мы считаем антиконституционной, — объясняет Комов. — Наше дело касается не только огромного количество ЛГБТ-семей, но еще и вообще-то касается крайне важного политического вопроса — о законности поправок в Конституцию. И мы дойдем до Конституционного суда.

Владимир Комов рассказал, что они с командой «Дела ЛГБТ+» на первом же заседании подали ходатайство о запросе мнения Конституционного суда РФ по поводу законности поправок в Конституцию. Юристы пока не получили ответ. Ближайшее заседание по делу Яны и Леры состоится в Твери 15 ноября — там, возможно, уже будет вынесено решение.

Сейчас Яна и Лера находятся в Испании. Они уехали из страны «в спешке», столкнувшись, помимо судебного разбирательства, с угрозами и преследованием. Девушки готовятся к тому, чтобы запросить в стране политическое убежище. Владимир Комов и «Дело ЛГБТ+» продолжают вести это дело, рассчитывают на справедливый суд и считают это дело уникальным.

— Это первая такая история — до этого таких исков не было. Обратите внимание, почему это дело так важно для других семей: ладно у нас Валерия и Яна прожили вместе чуть больше полугода, но ведь есть семьи, которые в подобном правовом статусе прожили годами! Они взяли субсидию города Москвы на покупку квартиры, они оформили вместе кредиты, у них есть совместно нажитое имущество. И что? Аннулировать брак, признать его недействительным? Вот что хочет прокуратура — признать брак недействительным с момента заключения, отменив все юридические факты, которые сложились во время существования этих семей.

Напомним, Госдума в первом чтении приняла закон, запрещающий ЛГБТ-пропаганду для всех, независимо от возраста. Вместе с юристом мы разбирались в том, как запрет всего нетрадиционного повлияет на российское общество.

Ранее MSK1.RU рассказывал о деле двух парней, которые якобы занимались сексом у подоконника, а их увидели дети — сейчас им грозит до 20 лет лишения свободы. Корреспондент MSK1.RU написал колонку о том, почему это его личное дело и как это связано с преследованием ЛГБТ-сообщества в России.