«Осталась только пыль». Как мать погибшего в теракте простилась с сыном, не дождавшись ДНК-экспертизы

В среду, 27 марта, в районе Мариьно в церкви святых Жен-Мироносиц прошло отпевание 25-летнего Максима Вербенина — инвалида-колясочника, которого террористы расстреляли в упор во время теракта в «Крокус Сити Холле». 22 марта вместе со своей девушкой Натальей он отправился на концерт группы «Пикник».

Мать Максима рассказала MSK1.RU о последнем разговоре с сыном, когда она отправляла его на концерт в «Крокус». По словам Алены Вербениной, у нее не было предчувствия, что может произойти что-то ужасное.

— Когда он купил билет для нее, [Натальи], я, естественно, за них порадовалась. Я помогла усадить его в такси, помахали ручкой, и всё... — вспоминает мать Максима последнюю встречу с сыном. — Он поехал совершенно счастливый. Он даже написал: «Я счастлив». Потом позвонил муж со словами: «Я надеюсь, Максим не в «Крокусе»?» Я говорю, что там. Моментально звоню Максиму — не отвечает. Потом набрала его девушке.

Алена Вербенина вспомнила, что в тот вечер, когда произошел теракт, она готовила ужин. В какой-то момент у нее из рук упала тарелка и разбилась. Тогда мать Максима не придала этому значения. Буквально через несколько минут ее телефон начал разрываться от звонков.

— Я не верю просто до сих пор. Понятно, что всю ночь потом в агонии пробыла. Попыталась еще раз дозвониться Наташе. Ей, видно, помогли, видимо, дали сильное успокоительное. Несмотря на свое тяжелое состояние, каждое слово ей давалось с трудом, она сказала: «Он всегда опаздывал, а тут в кои-то веки приехал вовремя. Если бы он пришел на 15–30 минут попозже, то Максим остался бы жив». Когда сын с Наташей были уже в здании, услышали хлопки и выстрелы.

По словам матери, когда в «Крокусе» прозвучали первые выстрелы, Максим с Натальей сразу же направились к выходу вместе с остальными зрителями. Единственный способ спастись — эвакуация через сцену. Выходы с пандусами были, но около них стояли террористы.

— Они подъехали к лестнице. Максим понял, что дальше не может проехать на коляске. Наташа говорила мне: «Мы поняли, что это всё. Ну нет и нет. Будь что будет». У них не было никакой паники. Они за руки крепко держались. Наташа села у его ног и, как она сказала: «Подняла глаза, вижу, что террорист перезаряжает оружие. Выстрел. Максим на меня падает. И всё». Она выползла. Потом террористы начали разливать жидкость зажигательную.

Когда Наталья попыталась выбраться из здания, она увидела, что коляска Максима полностью в огне. Как рассказала мать Максима, девушка сына была в таком состоянии, что ей уже было всё равно, убьют ее или нет. Она не пыталась прятаться от террористов, а просто шла прямо к выходу.

Прошло несколько дней после теракта. Имя Максима не значилось ни в списках пострадавших, ни в списках погибших. Мать понимала, что, скорее всего, тело ее сына так и не найдут.

— В последний раз меня вызвали в Следственный комитет, спросили, как и что было. Сотрудники объяснили, что все [спасательные работы] заканчиваются в пять вечера. Я им говорю: «Ищите коляску. Его фрагменты, если на то пошло, должны быть возле коляски». Они говорят: «Температура была настолько высокой, что от коляски осталась только пыль. Никто не найдет ничего. Если найдется, то ждите. Может быть, через три недели, а может, и три месяца».

Если там найдется даже косточка, со временем, я всё равно буду ждать. С другой стороны, я точно знаю: если бы я увидела его мертвым, то точно бы сошла с ума. Я не могу. Как-то судьба пощадила меня. Я не могла бы его мертвым увидеть. Для меня он остался красивым и счастливым, каким я проводила его на концерт, — рассказала мать Максима Вербенина.