«Он выбирает любую идею, чтобы побороться за свою идентичность»: психолог — о том, что делать, если ваш ребенок — квадробер

Мем, который вышел из-под контроля: наши российские дети — домашние «зайки» и «котики» — запрыгали на четвереньках. Появилась мода на квадробинг — имитацию поведения животных, включая их внешнюю атрибутику — лапы и хвост. Увлечение критикуют селебрити, политики собираются запрещать квадробинг на официальном уровне и привлекать родителей к ответственности за неисполнение обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних. В интернете множатся сообщения про квадробера, который напал и укусил пенсионерку, а также мамашу, которая привела ребенка в ветеринарную клинику на вакцинацию. Насколько это паника вокруг квадробинга оправдана, рассказывает семейный системный психотерапевт, психолог Лариса Беляева (Паркина).

Неважно, ребенок — квадробер или дружит с плохим мальчиком. Вопрос не в том, что происходит, а в том, каким образом это можно контролировать. По большому счету, всё, что контролировать невозможно, контролировать не нужно. Потому что лучше от этого не будет, это никак не помогает. Начнете ходить за ним по пятам? Это нереально.

Узнаете что ребенок — квадробер, не будете его отпускать одного или всё время ходить и следить за ним? Детективов к нему приставите? Это в принципе нереально сделать. Всё, что можно добиться попыткой это контролировать, это то, что он лучше научится скрывать и будет всё равно делать всё, что он захочет. Просто классно научится врать. Нужно ли нам взращивать в ребенке навык врать? Абсолютно нет!

Дети в принципе начинают врать оттого, что их родители не принимают такими, какие они есть. Второй момент — чисто подростковый, потому что, как правило, увлекаются этим подростки. Нужно понимать, кто такой подросток. Это человек, у которого появляется важная задача — быть принятым группой.

И он будет стараться кучковаться, играть по каким-то общим правилам, которые ему предлагаются. То есть выбирать свой способ быть принятым. Это для него очень важный момент, это этап его становления как личности. С другой стороны, у него сохраняется задача как-то не потерять при этом свою уникальность. Поэтому он будет стараться быть каким-то особенным. Поэтому вот эти все сколачивания в группки для подростков абсолютно нормальная история, для них важна не столько суть, сколько быть объединенными. И какая это идея, абсолютно не имеет никакого значения. Подросток — это человек, который приближается к сепарации, соответственно, он будет всячески стараться бороться за свою отдельность и пытаться переубеждать в чем-то подростка — это все равно, что плевать против ветра. Вам же это боком и выйдет.

Так как подросток, в первую очередь, стремится к отделению от родителя, то он старается всячески ему противоречить, плюс у него еще есть задача растоптать родительский авторитет — это такая бессознательная задача, он начинает сопротивляться, конфликтовать, пробовать свои силы. У него пока что нет каких-то внешних способов почувствовать себя важным и значимым и он использует принижение родительского авторитета для того, чтобы почувствовать себя более мощным. И ему необходимо это сделать, поэтому он выбирает абсолютно любую идею для того, чтобы побороться за свою идентичность и автономию.

И чем больше родитель будет пытаться это нивелировать, тем сильнее будет этот протест. Чем больше родитель будет пытаться это не принимать, тем больше ребенка будет радовать возможность протестовать и показать родителю, что он больше не в его власти, а уже отдельный человек, и будет делать то, что захочет. И вы ничего с этим не сделаете. То есть сам факт того, что ребенок протестует, говорит о том, что он развивается правильно и переходит к важному для него этапу.

Самое тяжелое и опасное, это когда у ребенка как раз этого подросткового протеста и бунта нет. Послушный ребенок нам точно никаким образом не нужен. А нужен ребенок, который готов ярко заявлять о себе, имеет силы протестовать, имеет достаточно гнева и уверенности, ребенок, который выходит на улицу так, чтобы все вокруг крутили пальцем у виска. Собственно, он этого и хотел, показать: «Я существую, я есть, вот я какой, не такой, как вы, особенный». Это говорит о наличии у него очень важных для жизни качеств, его уверенности в себе, достаточной степени здоровой агрессии, что он может не поддаваться влиянию общества, даже если вокруг будут людям казаться, что с ним что-то не в порядке.

Это важный этап становления личности. И если родитель видит в подростковом возрасте у ребенка такие проявления, он должен скорее не сопротивляться, а порадоваться его желанию быть особенным, интересным, уникальным.

Если ребенок заявил, что будет квадробером, абсолютно точно не нужно проводить никакие разговоры, на этом даже не нужно фиксировать свое внимание, потому что будет еще хуже. Надо стараться на этом не фокусироваться, и со временем это отпадает. Худшее, что можно сделать родителю, — это посадить ребенка и начать ему читать длинные нотации. Надо сказать: «Хорошо, кем ты хочешь стать, тем и будешь. Выберешь тот путь, который захочешь. Я с этим ничего не смогу сделать. Если будешь счастливым человеком, я за тебя порадуюсь». Не нужно делать из этого трагедию, акцентировать на этом внимание.

И, наверное, следующий момент, который мне тоже кажется важным. Дети, которые протестуют за гранью, — это симптом расстройства в семейной системе. Как правило, это говорит о наличии нескольких нарушений в семье. Часто это — стертые личные границы в семье. Ребенок, у которого очень много контроля, излишней опеки, которому не дают быть взрослым, от которого слишком много хотят, лезут в его сумку, проверяют соцсети, со школы встречают, не разрешают долго гулять, постоянно звонят, страдает. Гиперопека, стертые личные границы, как правило, вызывают у ребенка яркое протестное поведение. Не может ребенок развиваться и расти в условиях слишком жесткого контроля, и тут начинаются всяческие как раз нарушения. Кто-то протестует вплоть до того, что начинает болеть. Кто-то начинает убегать из дома. А кто-то будет квадробером.

Хотя я, честно сказать, не вижу в этом ничего такого, и если это не приобретает патологические формы. Я не вижу, какой здесь может быть вред. Он не нарушает ничьи свободы, не вредит себе и другим. То есть, в целом, три запрета, которые существуют (нельзя вредить другим, себе, материальным ценностям) не нарушаются. Если это приобретает патологические формы и ребенок настолько верит, что он собака или кот, что начинает бросаться на людей и кусать их, окей, мы будем говорить о перекосе. Но опять-таки, ребенок, который нарушает личные границы других людей, — это ребенок, чьи личные границы в семье нарушаются, и нужно смотреть в семью. Во всех этих крайностях и перекосах мы будем смотреть, где «накосячили» родители.

И еще один вопрос — это нарушение иерархии, которое тоже может повлечь за собой какую-то подобную симптоматику. Любое отклоняющееся поведение — это следствие нарушения иерархии. Если ребенок рулит всей семьей, он устанавливает правила, а не родители. Такие дети в какой-то момент начинают включать саботаж, и отказываются вообще ходить в школу или жить дома. Но опять-таки, это будет набором симптомов, которые указывают, что в семье родители ведут себя неправильным образом. Вообще при любых раскладах всё зависит от родителей. Дети — это только лакмусовая бумажка, которая указывает нам на то, что в семье что-то идет не так. Нарушен закон иерархии, нарушена коммуникация между родителями, тогда ребенок их пытается сплотить между собой, чтобы они обратили внимание на него и тем самым объединились, или он пытается понизить напряжение в семье, потому что мама с папой друг с другом не общаются и играют в молчанку, или он пытается сигнализировать: «Обратите на меня внимание или отстаньте от меня».

Если соблюдаются три ограничения — не вредить себе, другим и материальным ценностям — то всё остальное, что не влечет за собой смерть или инвалидность, можно. Если у детей достаточное количество свободы, и при этом есть четко выстроенная иерархия в семье, забота об их безопасности, есть определенные обязанности в семье, то их увлечения, неважно, по какими направлениями, никогда не приобретут патологический формат.