«Первыми вывезли зэков и администрацию». Москвич рассказал, как живет город в 20 км от линии соприкосновения

Две недели назад, 6 августа, украинские формирования проникли на территорию и начали массированную атаку на Курскую область. На территории региона действует режим ЧС федерального характера и каждый день по несколько раз объявляется ракетная опасность.

В список частично эвакуированных приграничных городов попал и небольшой город Льгов, расположенный в относительной близости от «Курск-2» — местной атомной электростанции

Москвич, который недавно ездил в Льгов с гуманитарной помощью, рассказал, чем живет город, находящийся в 20 километрах от линии соприкосновения.

Что сразу бросается в глаза, так это то, что люди здесь сидят по домам. Это больше даже не из-за опасности попасть под обстрел — местные, которые не эвакуировались, очевидно, этого не боятся, — а потому что инфраструктура в городе не работает.

Во Льгове на весь город работает всего один магазин. И то только до двух часов дня. Он-то и стал местом притяжения вояк. В городе теперь очень много людей в форме, военных сооружений и техники. Танки и военные джипы рассекают по главным дорогам, а по обочине стоят скрытые пункты связи.

Бронированные машины, танки, мотоциклы часто появляются на дорогах. Недавно на некоторых улицах города клали новый асфальт, так вот теперь его там нет — не выдержал напора тяжелой техники. На обочине также стоят джипы, покрытые камуфляжными стеклами. Заметил, что на всех на них есть особый символ — ромб с крестом. В основном жители относятся к появлению военных в городе с пониманием, стараются помогать, подкармливают, зовут в гости — всё равно никакого досуга не осталось. Но иногда случаются и конфликты.

В один из дней я стал свидетелем, как танк проезжал по центральной улице города, в этот момент местный дедок со всем рвением доказывал высунувшемуся из люка вояке, что он должен ехать по правилам дорожного движения — по правой полосе.

То, что у танка гусеницы и он шире любой машины, не говорит, что ему можно ехать по встречке и поворачивать без предупреждения. Отсутствие поворотников не освобождает от ответственности.

В частном секторе ситуация получше — больше людей. Там осталось много пенсионеров. Все, в том числе военные, в основном передвигаются пешком или на мотоциклах — так они более маневренны и менее заметны в случае чего.

По рассказам, сразу после начала продвижения украинских войск вглубь страны в городах не было ни души. Но уже на этой неделе людей стало больше. Кто-то вернулся насовсем, а кто-то приехал забрать некоторые вещи или решить вопрос с документами. Несмотря на это, в городе сейчас абсолютно нет условий для нормальной жизни.

Солдаты жестко критикуют местных жителей за раздолбайство в плане самоорганизации. Обычно в других городах — в Херсоне, в Донецке и Луганске — всегда нужные предприятия работали даже во время обстрелов — много людей эвакуировались, но основной костяк остался и обеспечивал город.

Здесь в панике все всё побросали и уехали. Те, кто остался, не могут обеспечивать город полностью, потому что, во-первых, это преимущественно пенсионеры, во-вторых, на оставшихся их сбежавшим руководством никак не были разделены обязанности.

Не работают и в ближайшее время не собираются открываться здесь учебные заведения. Всех уже предупредили, что школа переходит на «дистант». С такой связью и интернетом, как здесь, удобнее пользоваться голубиной почтой.

Связь в городе явно глушат, а вот сирена работает на полную по поводу и без, каждые полтора часа. В особых случаях может проигрываться несколько часов подряд с периодичностью в 10 минут. Крайне интенсивно она воет около полуночи — засыпать под нее крайне сложно.

Сирена постоянная, но по факту за всё время на город упало только два снаряда: один — у ФОКа, второй — у атомной электростанции: она тут — основная цель.

В основном-то, конечно, всё успевают сбивать — во время «подстрела» в небе остаются характерные следы. Сами ракеты обычно не видно, их можно только услышать, и то в полной тишине.

Зато громко гудят самолеты — их видно и слышно очень хорошо. Когда еще были на подъезде к Курску на машине, в первый раз заметили самолет около 4 часов утра — это был патрульный.

Второй раз, когда увидели военный самолет, это было почти целое представление — самолет пикировал, пролетел очень низко над рекой и скрылся за горизонтом. Через несколько секунд после того, как он скрылся, мы услышали взрывы, дальше он пошел на второй круг.

Один раз я даже увидел дрон. Не стал проверять, чей же он там на самом деле был — наш или не наш, но подобную «птичку» услышал. В сумерках пытался рассмотреть и, как только понял, что это, ретировался подальше.

Такая обстановка только во Льгове и других ближайших к линии соприкосновения городах. В самом Курске и дальше всё тихо. Многие города ситуация как будто вообще не коснулась — совсем. В Курске единственный признак, что что-то не так, — это иногда проезжающие военные джипы и сирены.

Реальной военной техники там и в помине нет. Но при этом все дороги между городами, в том числе на подъезде к Курску, перекопаны и между населенными пунктами стоят ДПСники с оружием — проверяют паспорта, досматривают транспорт. По обочинам стоят укрепленные точки с пулеметами, покрытые камуфляжем, вырыты гигантские траншеи, воздвигнуты скрытые укрепления.

Для местных жителей, решивших остаться в городе, такая жизнь быстро стала обыденностью. В основном они относятся к ситуации с иронией. Они смеются, шутят над всем этим. А что еще остается делать? Я даже не был удивлен, когда после пикирующего самолета меня начали спрашивать: «Ну как? Нравится?»

Родственники жаловались, что нормальной организованной эвакуации мирных жителей из города не было. Изначально эвакуация была объявлена за два дня до сбора. В итоге отправили два автобуса в Курск — и всё, хотя желающих уехать было сильно больше.

Оказалось, что на автобусы не выделили топливо. Есть неиллюзорное подозрение, что у администрации вообще не было заранее заготовленного плана на такой случай, и пустить автобусы с беженцами была чья-то личная инициатива. Каким-то образом упустили, что для чертова транспорта нужно чертово топливо. Возможно, не выделили бюджет.

Как будто местная администрация не знала, сколько жителей у них в городе. Между прочим немного — меньше 20 тысяч человек. А администрации Курска и Курской области чхать на какой-то там Льгов.

Здесь изначально, как это ни грустно, градообразующее предприятие — тюрьма. Раньше много заводов работало исключительно на добровольно-принудительном вкладе заключенных. Могли бы принести пользу и сейчас, но нет.

Читайте откровенный рассказ женщины из другого приграничного города Рыльска — ей пришлось эвакуироваться, чтобы спасти детей. Также мы публиковали, как в Москве работают пункты сбора гуманитарной помощи для жителей Курской области.