«Это как сковородка, которую с огня сняли, а масло еще кипит». Выживший в «Крокусе» оператор рассказал о жизни после теракта

Полгода назад, 22 марта 2024 года, около 8 часов вечера, вооруженные люди вошли в здание «Крокус Сити Холла» и открыли огонь по людям. Зрители в это время ждали начала мероприятия — вот-вот должен был начаться концерт группы «Пикник», на который были проданы все билеты. Но раздались выстрелы, и зрители в панике рванули к выходу. Спастись удалось не всем. В результате теракта погибло около 145 человек, число пострадавших — более 500.

В этот день в здании «Крокуса» находилась съемочная группа, которая под руководством оператора Ивана Поморина должна была снимать концерт «Пикника». Благодаря Поморину команда смогла быстро выйти из здания. Но воспоминания о страшном дне и, главное — ужас от осознания, что каждая секунда могла решить судьбу Ивана и его помощников, до сих пор не дают забыть события 22 марта.

Мы поговорили с Иваном Помориным о том, как изменилась его жизнь после теракта и как он справляется с наводящими ужас воспоминаниями.

Иван преподает в Институте кино и телевидения. Со своими бывшими студентами и оборудованием он приехал в «Крокус» за несколько часов до начала концерта, чтобы подготовиться к съемке.

Перед началом мероприятия Иван сидел за кулисами возле пульта, смотрел на мониторы.

— Ребята у меня, операторы, были рассредоточены по всему залу. Две девчонки, которые мои студентки бывшие, находились на втором ярусе, сверху, дальше всех. Они, собственно, Татьяна Маловичко и Анастасия Угрюмова, попали прямо под обстрел. Спасло их то, что просто чудом совершенно у нас у всех была связь, гарнитура, — вспоминает Иван.

Сначала он не понял, что происходит, но тут за кулисы забежал оператор Евгений Маринов и рассказал, что в зале стреляют. Поморин принял решение молниеносно:

— Это была секунда, которая превратилась в бесконечность. Еще не было никакой паники, но я сказал: бросайте всё, выходите.

Благодаря быстрой реакции Ивана его команда смогла оперативно покинуть «Крокус». И, кроме того, создать «ручеек» к служебному выходу, чтобы зрители тоже поняли, куда им бежать. Когда большая часть команды оказалась на улице, Поморин вернулся в здание вместе с механиком Алексеем Еременко, чтобы помогать людям открывать двери.

— Из «Крокуса» вышли все помощники, кроме девочек-операторов. Я понимал, что они на самом верху, связи уже с ними нет. Я несколько раз возвращался, просил охранников, чтобы показали мне, что на экране происходит, чтобы я заглянул в зал. Но охранники в ступоре стояли, ничего не делали, — рассказал Иван.

Девушки выбрались из здания через 15 минут. Они были среди зрителей, которые рвались к выходу через заблокированные двери.

— Мы начали отходить от здания и увидели, что крыша горит. Мы, конечно, все в шоковом состоянии были, но у нас была очень большая радость, что мы все вместе. Была даже какая-то эйфория. Но крыша уже горит, горит сильнее. Мы видим безумное количество скорых, пожарных машин. Но в тот момент мы не могли даже допустить мысли о том, что там, за нами, произошло что-то страшное, — вспоминал Иван.

Поморин собрал свою команду и повел в противоположную сторону от метро, чтобы не столкнуться с большим скоплением людей и давкой.

— Я вот, знаете, как кошка, которая своих котят собрала и отводит от опасного места, — пояснял Иван.

Но на следующий день эйфория прошла и наступило осознание произошедшего. Иван поехал забирать машину со стоянки. Там гаишники, которые выдавали автомобили, рассказали ему, сколько погибло людей. Тогда Поморин понял: одна секунда замешательства, и он с командой мог бы не спастись.

— Самое тяжелое время для меня было после осознания, откуда мы вышли, как нам повезло, и как не повезло другим. И, главное — почему не повезло другим, — поделился Иван.

По его словам, у многих начался «синдром выжившего». Иван постоянно думал о том, почему именно ему удалось спастись, а другим нет. Он очень хотел помочь выжившим и родственникам погибших, так как ощущал на себе общее горе всех людей, столкнувшихся с последствиями трагедии.

— Я был с одним человеком на программе, которого трясло и который всё время одну и ту же фразу повторял. Он говорил: «Я мог бы сделать больше, я мог бы сделать больше». То есть человек всегда возвращается в мыслях к тем событиям и думает, как бы он мог помочь еще, как бы он мог еще себя проявить. Вот у меня примерно то же самое.

Сначала Иван решил сам заняться поиском пострадавших, а потом организовалась инициативная группа. В общей сложности, по словам Ивана, им удалось найти треть всех родственников погибших и помочь им.

— Мы занимались поиском вообще всех тех, кто был там, кто пострадал. Особенно разыскивали родственников погибших, потому что очень сильно хотелось чем-то помочь. Мы пытались людям хоть какую-то информацию дать, поддержку оказать. Потому что на первых порах совершенно не было понятно, куда идти, как паспорт восстанавливать, сгоревшие документы. Куда вообще обращаться?

Первые два-три месяца у Ивана было особенно тяжелое состояние. Ему и его команде помогали справляться со стрессом и посттравматическим расстройством психологи:

— Огромное спасибо психологам из клиники «Семейный доктор». Они работали с нами абсолютно бесплатно.

Несмотря на то, что у Ивана не было физических увечий, судмедэкспертиза поставила ему «тяжкий вред здоровью». После теракта у него начались большие проблемы с желудком и давлением.

Иван уверен: после событий 22 марта мир больше не будет для него прежним. Стресс не только подорвал здоровье, но и повлиял на работу, личную жизнь, домашние дела. Стало трудно жить, не вспоминая о произошедшем каждый день.

— Это как сковородка, которую с огня сняли, а масло еще кипит. И вот это кипение продолжается очень долго. Это не одномоментная история, которая прошла и затухла. Плюс я общаюсь с большим количеством родственников погибших. И когда каждый раз слышишь историю, у кого что произошло, очень непросто с этим справиться. Я знаю историю одного мужчины, который с ребенком маленьким, двух-трехлетним, остался на руках. Он спрашивает: где мама, где мама. Знаю историю, где две дочки погибли.

По мнению Ивана, главное для пострадавших — не замыкать проблему в себе:

—  Очень важно пойти не просто к психологу, который где-то как-то принимает, а вот найти тех людей, профессионалов, которые искренне хотят помочь. И также обязательно необходима поддержка близких, так как люди чувствуют себя брошенными. С такими вещами одному справиться невозможно.