«Настоящий политический игрок». Политологи — о том, создаст ли Пригожин партию и будет ли выдвигаться в президенты

Евгений Пригожин — одна из самых обсуждаемых фигур в российском публичном пространстве. Комментарии предпринимателя, где тот нередко поднимает вопросы государственного значения, публикуют федеральные СМИ, а политические аналитики задумываются о соответствующих перспективах петербургского бизнесмена.

Последняя волна неподтвержденных слухов о политических амбициях Пригожина захлестнула русскоязычный сегмент соцсетей в октябре. Неназванные «инсайдеры» приписывали бизнесмену серьезные политические амбиции — на уровне собственной партии и даже президентской кампании.

— Что касается выросшей популярности, я не стремлюсь к популярности, — отмечал сам бизнесмен (цитата — «Петербургский вестник»). — Моя задача — выполнить свой долг перед Родиной, и никаких партий на сегодняшний день я не планирую открывать, а тем более идти в политику.

Однако и вне представительства в пределах формального политического поля Пригожин так или иначе уже является политическим игроком. И никакой статус ему для этого уже не нужен, уверены осведомленные наблюдатели.

— Пригожин — уже публичный политик, пусть и без официального статуса, — полагает политолог Евгений Минченко (цитата — «МК»). — Он использует для этого имеющийся у него финансовый, медийный и силовой ресурс. У него есть свой пул фанатов.

Политический образ Евгения Пригожина соответствует представлению россиян о носителе эффективных управленческих навыков. Потому база его потенциальных сторонников сформирована как из носителей «правых», так и из носителей «левых» политических воззрений.

— Конечно, в России традиционно всё это перепутано — право, лево и так далее, но это и не важно, — указывает политолог Илья Гращенков. — Пригожин символизирует собой эффективного менеджера системы РФ. У нас есть государство — «слабое и недостроенное», а есть эффективные менеджеры — это Пригожин и в какой-то мере Кадыров.

Перечисленные системные игроки, продолжает Гращенков, умело обошлись с ресурсами, оказавшимися в их распоряжении. Именно эта способность эффективно вложить средства заметно выделила их среди остальных акторов.

— Они получали подряды, получали финансовые потоки, но не просто складировали их где-то на Кипре, а вкладывали в другие бизнесы, мультиплицировали их, — объясняет Гращенков. — В этой оптике чевэкашники или батальоны Кадырова — это такой успешный опыт создания качественных вооруженных сил: уверенных, накаченных, в хорошей форме и с качественным оружием ребят.

Особая форма искренности, к какой прибегает Пригожин при выходах в публичное пространство, добавляет ему сторонников и позволяет аккумулировать и выплескивать так или иначе накапливающееся общественное недовольство.

— Люди понимают: «Что-то не в порядке в государстве», — им хочется обсудить, покритиковать, а гайки им везде закручивают, — отмечает Гращенков. — В какой-то момент это недовольство пытались аккумулировать либералы, говоря о том, что общество должно быть свободным, плюральным, открытым, со СМИ и действующими судами. Пригожин же предлагает более понятную понятийную систему.

Эта система функционирует «честно», в рамках рыночной экономики (никакого коммунизма, который «наступит через 20 лет»). Плюрализм в ней также обеспечен, хотя и не без оговорок.

— Плюральность? Да пожалуйста! Мы врагов загнали за Можай, а сами говорим, что хотим, — описывает модель Гращенков. — Еще Сталина спрашивали, будет ли в Советском Союзе свобода слова? Он отвечал: «Если для рабочих и крестьян, то она уже есть, а если для буржуазии — то ее не будет никогда».

При этом вписаться в действующую политическую систему Пригожину, если он все-таки захочет этого, будет непросто, полагает Гращенков. Столь модернистский проект вряд ли будет соответствовать устоявшимся консервативным системным нормам.

— Мы видим, что система ершится, пытается пригладить всё несистемное: военкоров, рассерженных патриотов, — говорит Гращенков. — Пригожина тяжело «причесать», он сам по себе. Действующая система таких людей боится: до этого она отфильтровывала всё самостоятельное, реальное, рабочее и оставляла какие-то фейки и симулякры. Всё, что у нас есть, должно иметь хозяина, управляться и ни в коем случае не иметь собственной базы. Это всегда должна быть компромиссная ситуация.

Принимать эти системные ограничения Евгений Пригожин не станет, потому формальные должности или политическая работа не будут ему интересны, указывают политологи.

— Госслужба живет в условиях регламентов, — говорит политолог Алексей Макаркин. — Сложно придумать такую должность, которая включила бы в себя все интересы Евгения Пригожина. Его интересует Африка, причем он говорит конкретно о тех странах, которые хорошо знает. Он создает в Санкт-Петербурге «ЧВК Вагнер Центр», где упор будет делаться на компьютерные и высокие технологии. Он критикует Беглова и YouTube.

Резюмируя сказанное нашими собеседниками, можно сказать, что большого смысла в формальной политической деятельности для Евгения Пригожина сейчас нет. Ни работа над созданием собственной политической партии, ни потенциальная президентская кампания не превзойдут в плане эффективности ту деятельность, какую предприниматель ведет сейчас.

Ранее MSK1.RU публиковал обширный репортаж из «ЧВК Вагнер Центра». До этого мы публиковали монолог жены заключенного, которая рассказала, как ее супруг оказался в рядах солдат ЧВК. Также мы рассказывали о дискуссии посетителей MSK1.RU, сложившейся вокруг вербовки заключенных.