«Хочу, чтобы в наши дома не врывались бандиты». Как черные риелторы разрушили московскую семью

Соседи продолжают писать Елене Георгиевне тревожные вещи. В ее квартире кто-то живет.

— Горит свет, — рассказывает собеседница, поправляя стильный коричневый пиджак. — Посторонний мужчина в квартире ходит в трусах. Я сначала думала, что это приставы хотят мне вещи передать. Но соседи говорят, что там уже повесили жалюзи. Видимо, для того чтобы мы не смотрели, не наблюдали…

В этой квартире пенсионерка Елена Георгиевна должна была отмечать Новый год со своей семьей. У нее два взрослых ребенка и внучка. Журналист в прошлом, она сейчас пытается донести до всего мира свою беду: черные риелторы лишили их жилья, а правоохранители и суды не хотят помогать и вставать на сторону обездоленной женщины.

Семье угрожали. Выламывали замки на глазах у бездействующих полицейских. Елена Георгиевна рассказывает, что какой-то отморозок однажды караулил ее в подъезде и напал на нее, оставив небольшой шрам над глазом. Каждое утверждение она доказывает десятками копий документов, которые хранятся у нее в тяжелых папках. Кажется, что она знает каждую строчку из бесконечных бумаг наизусть. Подробности этой истории мы рассказывали ранее.

Судя по документам, долю в их квартире продала дочь Татьяна, нарвавшись на черных риелторов. У той проблемы с сосудами головного мозга. По словам матери, из-за болезни она не всегда понимает, что делает. И Елена Георгиевна думает, что это оказалось причиной, почему Татьяна решила отдать половину трехкомнатной квартиры в Москве за бесценок неизвестным людям.

— Врачи настаивали на том, что надо признавать ее недееспособной. Но я всегда считала ее обычным человеком. В 2011 году она вышла замуж, через несколько лет родила ребенка. Я ее мужу сразу сказала, что ей нельзя нервничать, чтобы не становилось плохо, — вспоминает Елена.

С продажей доли мог «помочь» муж Татьяны, который после всех событий ушел из семьи, оставив ребенка. Елена Георгиевна предполагает, что он манипулировал ее дочерью, когда женатая пара жила вместе. Но узнать, почему 33-летняя Татьяна решилась продать половину трехкомнатной московской квартиры за 3 миллиона рублей, не получается. Дочь оборвала все контакты с семьей.

— Я не могу с ней связаться. Я хотела отправить поздравления ей, внуку, но она заблокировала меня, она заблокировала сына, она заблокировала его девушку, она заблокировала мою сестру. Она блокирует нас. Или кто-то там с ней находится, который не позволяет общаться с нами. Я даже не знаю, как всё это происходит. Мы ей никто ничего плохого никогда не делали!

С 2018 года, когда Елене Георгиевне впервые пришла повестка в суд об определении долей в праве собственности, в ее жизни начался ад. Были суды, бесконечные хождения по следователям, прокурорам и полицейским. Ей взламывали квартиру. Преступники ударили по затылку ее старую мать, ветерана войны. С Ниной Артемьевной случился инсульт, после которого женщина оказалась в инвалидном кресле. Она умерла в 2023 году.

В итоге весь дом, где раньше жила Елена Георгиевна, выселили по программе реновации. Все вещи из старой квартиры вынесли приставы — матери двоих детей не говорят, где они, и не хотят их возвращать.

— Из старого жилья все вещи мои вывезли, и там освобождено. С марта 23-го года я не могу их получить. Приставы их не выдают. Меня даже не известили, что будет выселение. То есть я прихожу, а у меня голые стены. Мне прислали акт, в котором написано, что нельзя пользоваться старым жилым помещением. А это фактически родовое гнездо, я там жила с родителями с 1974 года, там всё. Там мои письма, там письма моего отца с фронта маме, там письма, которые я писала из пионерских лагерей, и ответы мамы на них. Там целая жизнь, там фотографии, там всё, абсолютно. И вот, понимаете, меня лишили фактически моего родового гнезда, всего, всей памяти.

А ее мать была врачом-кардиологом. Спасала жизни детям. У нее остались бесценные врачебные записки с опытом лечения самых разных заболеваний сердца. Елена Георгиевна рассказывает, что после смерти Нины Артемьевны к ней обратилась Морозовская больница, попросила эти рукописи. А эти дневники находятся у приставов. Она не может поделиться опытом своей матери, который может помочь больным деткам.

Ключи от нового жилища Елене Георгиевне не выдали. Зато доступ к квартире есть у некой госпожи Валиковой, которая и приобрела полквартиры. Так Елена Георгиевна оказалась на улице. Она живет у друзей и родственников. Не знает, как ей быть и что делать, но продолжает бесконечные суды, веря в справедливость и правосудие. Она продолжает надеяться, что кто-то поможет ей в этой ситуации. Она рассказывает о прокуроре, который, кажется, искренне жалеет ее.

— Он единственный прокурор, который хоть как-то немножко помогает, — говорит Елена Георгиевна.

— Но почему они защищают бандитов? — спрашивает она. — Почему они не защищают ветеранов войны? Почему они нас, пенсионеров, не защищают? Наших больных детей не защищают? А то, что дочь больная, я следователю сколько раз приносила эти документы, показывала. Они, понимаете, этот документ им не нужен. Они не хотят объективно разбираться. Сколько сил мне пришлось на это потратить, но без толку!

Этот Новый год она встречала за границей со своим сыном. Он учится и работает, занимается финансовыми рынками. Елена Георгиевна рассказывает, что он вернется на родину, как закончит учебу.

— К сожалению, сын не смог быть на похоронах мамы, он тоже очень переживал по этому поводу, и вот решили, что годовщину будем отмечать вместе. Вот 14 января помянули маму, как раз ей бы исполнилось 100 лет, вспоминали ее. Как маму, как бабушку… 19 января была годовщина, как ее нет с нами. В этом году праздника для меня так и не было.

И Елена Георгиевна знает, как живут пенсионеры за границей — например, в европейских странах. И это вызывает в ней лишь отчаянный ужас из-за того, с чем приходится мириться российским старикам. Она хочет, чтобы наши жили не лучше.

— Мне очень обидно, что наши ветераны-победители оказались в такой ситуации.

— А вы не хотите остаться за границей с сыном?

— Вы знаете, я так люблю Россию. Здесь могила моих родителей. Они защищали эту землю. А я уже не в том возрасте, к сожалению. Я не смогу. Я буду скучать. Поэтому я не смогу остаться.

Елена Георгиевна считает, что причиной того, что правоохранители не помогают ей, является коррупция в силовых органах.

— У меня нет веры в это следствие вообще. Как всё это будет, я не знаю. Но я российский человек, я дочь своих родителей, фронтовиков, героев. Я буду жить на своей земле. Мои родители многое перетерпели. Я думаю, что и мне придется. Я хочу, чтобы наши пенсионеры не мучились и бегали по судам, по прокурорам и так далее. Хочу, чтобы в наши дома не врывались бандиты…

Москвичка загадала единственное желание на Новый год:

— Чтобы мы всей своей семьей встретили Новый год в нашей общей квартире. Вместе с детьми, с внуками, как у нас всегда было принято, большой-большой семьей.

Из Подмосковья продолжают приходить скандальные новости, связанные с проблемами в сфере ЖКХ. На этот раз возмущаются жители Чехова. По их словам, с 1 января 2024 года около 450 домов незаконно передали новой управляющей компании. Ранее многоквартирные дома обслуживала муниципальная УК. Однако с начала года они перешли под управление частной ООО «ЖКХ Города Чехов». По мнению недовольных жителей, это может грозить повышением тарифов за воду, отопление и прочие коммунальные услуги.