«Я узнала в детстве, что такое война». Непопулярное мнение осетинки о конфликте с Грузией в 2008 году

15 лет назад, 11 августа 2008 года, российские войска пошли вглубь Грузии. Это случилось после того, как 8 августа Грузия атаковала столицу Южной Осетии — Цхинвал, а затем грузинские войска попытались взять контроль над территорией республики. В ответ Россия начала операцию по принуждению к миру. Погибли сотни людей. Сейчас Москва считает, что это была попытка Запада создать конфликт у российских границ. США и Евросоюз обвиняют Россию в помощи сепаратистам из Южной Осетии. Власти Грузии винят в конфликте бывшего президента Михаила Саакашвили, но не признают независимость Южной Осетии.

MSK1.RU публикует колонку осетинки, которая тогда жила в Северной Осетии (это российский регион у границы с Грузией). Она поделилась детскими воспоминаниями о тех событиях и рассказала, что думает по поводу пятидневной войны 2008 года сейчас.

В современной истории Осетии есть две самые страшные даты — теракт в Беслане и война с Грузией. Оба события я помню смутно, потому что была ребенком. Но эти события у меня под кожей — от упоминаний меня трясет, появляется комок в горле.

Я родом из Северной Осетии, но для нас разница небольшая. Осетины из Южной Осетии — это часть нашей семьи. Маленькие народы вообще живут гораздо дружнее, чем титульная нация, потому что это важно для нашего выживания. Подобные события заставляют ощущать себя единым организмом, который болит и болит, а боли этой нет конца и края.

Я узнала в детстве, что такое война. Мне никто не рассказывал, что она происходит, но я чувствовала ее в воздухе. Ребенок вообще легче улавливает эмоции окружающих — так я хватала ручками панику и страх. Я видела войну в глазах беженцев, которым мы приносили вещи и продукты, замечала ее отпечатки на лицах родителей. Сейчас я вспоминаю это время и слышу какую-то звенящую пустоту, чувствую бездонное бессилие.

Помню, как держала бабулю за ручку и очень гордилась, потому что мы шли помогать каким-то людям — делали доброе дело. Мы несли беженцам вещи, продукты, детские игрушки и памперсы. У них не было своих и не было денег, чтобы что-то купить. Для меня всё это было интересным приключением, хотя я помню, как мне было не по себе, когда мы дошли до военкомата, который собирал гуманитарную помощь.

Еще я узнала, что у каких-то детей не стало пап. У меня тоже не было — но по другой причине: мой просто уехал в другой город работать.

В шестом классе я услышала рассказы одноклассников, приехавших из Южной Осетии, как кого-то давили танками и закрывали в домах. Я узнала, какими жестокими бывают солдаты — совсем не как в красивых фильмах: они злые, агрессивные и беспощадные. Думаю, многое было свойственным детям преувеличением, пересказами родительских воспоминаний, обрывков разговоров.

Потом в школе у нас началось обществознание, а я открыла для себя запрещенные ныне издания и Google. Узнала, кто такая журналистка Анна Политковская, много писавшая про Кавказ, увидела альтернативу тому, что слышала вокруг. Оказалось, что нет злых-злых грузин, которые нас не любят. Оказалось, что не всё так однозначно.

Осетины попали в мясорубку политических игр между двумя более сильными государствами и какими-то политиками. И разница в том, что Россия была на нашей стороне. И многие до сих пор считают, что она нас спасла, что осетины в долгу перед российским правительством, потому что без него Грузия бы всех передавила, выгнала из дома, забрала территорию и никто больше никогда не вернулся бы домой.

По моим ощущениям, сейчас в медиапространстве мир черно-белый и есть две стороны — те, кто за Россию, и те, кто против России. Первые винят во всём Грузию, которая ночью 7 августа вторглась на территорию Южной Осетии и этим начала конфликт. Вторые считают, что Россия начала войну, помогая «сепаратистам из Южной Осетии».

На самом деле этот конфликт гораздо сложнее. Например, Южная Осетия каждый год рассказывает о геноциде осетин, который не признается мировым сообществом. Кроме того, после распада СССР Южная Осетия пыталась отстоять свою независимость — периодически происходили жестокие столкновения между грузинами и осетинами. А в 1993 году она приняла свою Конституцию — Южная Осетия всегда хотела независимости.

Российские журналисты (причем и оппозиционные, и государственные) часто игнорируют, что у каждого региона постсоветского пространства есть своя специфика, история, часто свои национальные особенности. Одни СМИ рассказывают, как Россия напала на Грузию, другие — как Путин ввел войска и освободил осетин или как войну устроил злой Запад. При этом есть доклад ЕС, который подтверждает, что именно Грузия начала военный конфликт.

Людей из Осетии никто как будто не хочет (или даже не собирается) слышать — международное сообщество встает на сторону Грузии, потому что это значит быть против России. Отчасти сама Южная Осетия виновата в этом, потому что мало освещает, как ситуация выглядит для осетин. Но им долго было не до того: люди восстанавливали по кусочкам свою прошлую жизнь, если вообще могли это сделать.

Мнение осетин не спрашивают, а оно у них есть. Например, пророссийского президента Бибилова на последних выборах не избрали на второй срок. А Бибилов строил свою программу вокруг обещаний присоединиться к России. Об этом никто не говорит.

Да, в России есть много проблем. Для вас это война России и Грузии. Для нас это война за независимость Южной Осетии, где Россия нас спасла. К сожалению, никто больше не пришел на помощь и не обратил внимания на происходящее.

Хочется независимой экспертизы. Хочется дать площадку для всех сторон конфликта. Несмотря на то что мы все выступаем против имперских взглядов и нацизма с национализмом, маленькая нация остается без места в публичной дискуссии, проигрывая большим соседям.

Осетины и грузины совершенно спокойно контактируют и общаются. В университете я всегда восхищалась грузинкой на курс старше меня, ее национальность меня не смущала. Наоборот — я чувствовала гордость и близость, потому что мы обе с Кавказа и понимаем друг друга чуть-чуть лучше, чем все остальные. Она для меня чувствовалась как частичка дома в чужом городе. Во Владикавказе с нашими грузинскими соседями по улице мы общались замечательно даже во время войны, они меня клубникой кормили.

Думаю, большинство из обоих народов просто не хочет войны и не понимает, в чем смысл вооруженного конфликта. За любой войной следует мир, а люди погибают ради сомнительных целей. И смерти их в итоге не значат ничего. Быть пешкой в политических играх — грустная участь. Когда-то мы в любом случае договоримся, и чем меньше крови будет пролито до этого, тем лучше.