«Если ты девочка, не значит, что будут поблажки». Как изнутри устроена работа женщины-машиниста в московском метро

Более полувека женщинам не разрешали работать в метро, мол, вредно это. В 2020 году запрет отменили — теперь наряду с машинистами в метро можно встретить и девушек, которые ничуть не хуже разбираются, что такое ТЧ-6, где находятся бортовые листы, кузов и автосцепка. Сейчас женщины-машинисты работают только на двух линиях метро — Некрасовской и Филевской.

В электродепо «Руднево», которое находится в районе Некрасовка, уже около года работает машинист электропоезда Софья Поседай. Отучившись на авиадисипетчера, девушка не стала связывать свою жизнь с аэропортами и самолетами. А решила в прямом смысле спуститься под землю.

Встретившись с Софьей ранним утром у электродепо «Руднево», прошли через КПП и оказались среди нескольких технических и административных корпусов серого цвета. Повсюду развешены эмблемы московского метрополитена и ходят люди в синих комбинезонах с такими же знаками. Именно отсюда на Некрасовскую линию выходят поезда, которыми управляют женщины-машинисты.

В новом проекте MSK1.RU совместно с московским метро «Люди метро» женщина-машинист Софья Поседай рассказала, каково это целый день находиться под землей, как пассажиры реагируют на то, что поездом управляет женщина и правда ли есть «мужские» и «женские линии».

Софья работает в подземке уже год. После окончания корпоративного университета транспортного комплекса поначалу работала помощником машиниста. Последние три месяца — уже в должности машиниста. Хотя, раньше она не могла и подумать, что свяжет свою жизнь с поездами.

— Пару лет назад я закончила Ульяновский институт гражданской авиации по специальности авиадиспетчер и переехала в Москву, — рассказала Софья Поседай о своей работе. — Начала искать работу и наткнулась на объявление о наборе машинистов. В первую очередь узнала, берут ли туда девушек. Управлять транспортом я всегда любила, например, с удовольствием вожу машину.

Координировать работу самолетов в роли авиадиспетчера ничуть не сложнее, чем электропоездом, считает женщина-машинист. Различие заключается лишь в том, что ты должен в сжатые сроки выучить и узнать много новой информации, в том числе про механические, электрическое, пневматическое оборудование, правила технической эксплуатации.

— На диспетчера гражданской авиации я училась пять лет, потому что это высшее образование, — объяснила Поседай. — К тому же, это работа, которая связана с жизнями сотен людей. И ты ответственен за них. И в поездах, и в самолетах есть свои сложности. Но везде интересно. Пока что я не жалею, что сменила профессию.

Рабочая жизнь, как и движение поездов в метро, у Софьи Поседай расписана по минутам. Утренняя смена длится с 8 утра до 4 часов дня. За день до следующей смены, как правило, женщина-машинист смотрит, где именно она должна заступить на смену: на станции «Некрасовка», «Нижегородская» или же в депо.

— В понедельник я заступала на «Некрасовке». Там мне нужно было быть к 8 утра. Проснулась я в 5 утра, чтобы успеть погладить форму, накраситься, собрать обед. Мы же лицо метро, поэтому должны выглядеть всегда ухоженно, — поделилась Софья. — Живу я недалеко от метро, поэтому дохожу до него пешком. Вместе с другими машинистами получаю маршрутный лист и прохожу медкомиссию. Затем смотрим, во сколько поезд должен отправиться, во сколько перерывы, какие заходы в депо могут быть. А после уже идем к поезду. Весь рабочий день ездим. В конце рабочей смены сдаем маршрутный лист, расписываемся и уходим домой.

При этом расписание у машинистов метро может меняться в зависимости от смены: сегодня нужно встать в пять утра, завтра заснуть в 6 вечера, чтобы выйти в ночь. К такому распорядку дня привыкаешь только со временем.

— Надо принять состав, надо выехать на линию и при этом ничего не нарушить, — объяснила Софья Поседай. — А потом еще несколько кругов проехать. Поначалу было трудно заставить себя проснуться рано утром. Когда я только пришла в метро, то ночные смены были для меня тяжеловаты. Сейчас я могу прийти и какие-то дела по дому сделать. Я привыкла к такому ритму. Попросту приучила организм к режиму.

На смене у машиниста может произойти все что угодно: пассажир на путях, кто-то уронил наушник на рельсы, а кто-то оставил сумку в вагоне и носится за ней по всем веткам.

— Ты не знаешь, что ждет тебя на смене, — поделилась Поседай. — Ты всегда должен быть готов к любой ситуации. У нас для этого в депо проводятся аварийно-тренировочные занятия. Чтобы при нештатных ситуациях мы могли без паники разрешить проблему. А так, да, всегда волнуешься, чтобы все прошло спокойно, чтобы все пассажиры были доставлены из точки «А» в точку «Б». Главное, не терять самообладание.

Подобные ситуации, которые могут случиться во время движения в метро, машинисты отрабатывают на специальных тренажёрах. На них можно испытать, что будет происходить во время отключения светофоров в тоннеле, заклинивания колесных пар у состава и отключения каких-либо систем.

— Это непросто и не всем подходит. Когда я поступала в корпоративный университет, было две группы по 25 человек, то есть 50 человек. До конца обучения дошли 26, — вспоминала женщина-машинист. — Кто-то остался помощником работать, а кто-то просто понял, что это не их профессия. Доходят сильные и стойкие.

— Вы помните ваш первый выход на линию?

— Пока проезжала несколько перегонов, волновалась, — поделилась Софья. — Ощущение было такое: сидишь один в кабине весь в напряжении. До этого 3-4 месяца ездила с наставником, который в случае чего мог и подсказать. А тогда-то и спросить не у кого.

Сейчас женщины-машинисты работают на Филевской и Некрасовской линиях. Софья Поседай рассказала, на какой бы ветке она не хотела бы работать, если бы появилась такая возможность.

— Я бы не хотела работать на Сокольнической линии, да и Филевская не такая уж и простая, хоть и кажется маленькой, — объяснила сотрудница метро. — Это единственная линия, где до сих пор работают два человека: машинист вместе с помощником. Думаю, что руководство посмотрело на этот пример и дало возможность женщинам работать еще на одной линии. Постепенно поняли, что женщины справляются ничуть не хуже мужчин. Сокольническая, Таганско-Краснопресненская линии — длинные, на них тяжело работать, большой пассажиропоток. Уверена, что вскоре откроют еще ветки и депо, где также смогут работать женщины.

— Поезд весит десятки тонн, сложно ли управлять такой большой машиной, внутри которой еще находятся люди?

— Принцип точной такой же, как и в машине. Ты привыкаешь к его габаритам, как он набирает скорость, как он тормозит, — рассказала сотрудница метро. — Ты все это чувствуешь. Управлять не сложно. Сложно выходить из каких-то аварийных ситуаций, знать все правила, где расположены светофоры. То есть сама теория, нежели практика.

На каждой ветке метро своя пропуская способность. Например, на Таганско-Краснопресненской линии пассажиры совершают около 930 тысяч поездок в день. На Калужско-Рижской — около 890 тысяч поездок, а на Замоскворецкой — около 870 тысяч поездок. По словам Софьи, чем больше людей, тем сложнее работать на ветке.

— На фиолетовой и зеленой ветках поезда летают друг за другом, — рассказала Софья Поседай. — Темп просто бешеный, поэтому машинисты постоянно сконцентрированы и постоянно в напряжении. Приходится ставить вход в тормоз то сюда, то туда. Они считаются тяжелыми линиями. На нашей линии интервалы побольше и работа попроще. Это, на мой взгляд, больше «мужские линии».

— Почему некоторые сотрудницы метро обижаются, если их называют машинистками, а не машинистами?

— Если брать значение этого слова, то оно обозначает женщину, которая работает на печатной машинке, — объяснила Поседай. — Это совершенно другая профессия. К тому же, женщину-пилота мы не называем пилотессой, а врача — врачихой. Это такие специальности, которые не имеют пола.

Софья рассказала, что пока что не все пассажиры Некрасовской линии привыкли видеть женщину в кабине машиниста.

— Когда приезжаем на конечную станцию, чтобы сменить другого машиниста, то бывает, что пассажиры подходят, желают хорошей рабочей смены, — рассказала сотрудница метро. — Но бывает и по-другому. Мужчина зашел в вагон, а я в зеркало смотрю на станции. Он смотрит, кто находится в кабине. И в этот момент выходит из поезда. Мы силой никого не заставляем никуда ехать. Но в основном все позитивно реагируют.

— Работа под землей не угнетает?

— Я бы не сказала, что угнетает, потому что мы приходим на работу, садимся в кабину. И мы в фокусе уже в кабине. Особо думать, романтизировать: «Ой, я сейчас под землёй» времени нет, — поделилась машинист. — Ты в работе весь, у тебя голова в работе, тебе некогда думать о другом. И уже не обращаешь на это внимания.

— Есть миф, что со временем у машинистов метро ухудшается зрение. Так ли это?

— Такое мнение существует из-за частых переходов из темных тоннелей на свет. Это действительно дает определенную зрительную нагрузку, но неизбежное ухудшение зрения — миф. Со временем глаза привыкают к такой работе, а достаточное количество отдыха и регулярная зарядка для глаз поддерживают зрение на должном уровне.

• Машинист РЖД рассказал о зацеперах, людях на путях и работе по ночам;

• рассказ женщины-машиниста московского метро — о трудовых буднях, работе стюардессой и стереотипах;

• репортаж из самого закрытого музея Москвы: какую историю скрывает МУР.