«Затаскали в ФСБ и Следственный комитет». История луганчанки, которая приехала в Россию, но вернулась обратно

С автостанции «Новоясеневская» каждый день отправляются автобусы в Донбасс и Луганск. Сотни человек — беженцев, рабочих мигрантов, порой обычных туристов, которые приехали в Россию к родственникам — возвращаются к себе домой, где люди давно забыли о спокойной жизни, где обычные люди «научились выживать» (как на днях сказал глава ДНР Денис Пушилин). Сложно представить, почему они не остаются в России на правах беженцев, а возвращаются в родные Донецк и Луганск, разрываемые боевыми действиями.

На автостанции мы разговорились с Людмилой Кузнецовой (имя изменено), жительницей Луганска. Скромная, жизнерадостная, одета в непримечательное голубое платье, поверх накинута джинсовая куртка. Все ее вещи умещаются в небольшую дорожную сумку, бережно обмотанную скотчем.

Людмила тоже возвращается к себе домой. Ее автобус идет до городка Красный Луч, который контролирует ЛНР. В России она пробыла три месяца: приехала сюда в конце весны, чтобы поухаживать за тяжелобольным братом после инфаркта. Родственник пошел на поправку, и Людмила поехала домой.

Сама Кузнецова — русская. Она родилась на Дальнем Востоке в обычной рабочей семье. Выросла в одном из городов Амурской области, отучилась и вышла замуж там же. Ее мужа, офицера, еще во времена Советского Союза отправили служить в Луганск. Людмила поехала вместе с ним. В Луганске семья и осталась. Там сложилась обычная, спокойная жизнь: у них родились дети, появились новые друзья, семья завела какое-то хозяйство. В 1991 году, с развалом Советского Союза, семья Людмилы резко стала украинской.

— Смешно тогда получилось, — вспоминает Людмила. — Вся моя родня — русская, и только я — украинка. (Смеется) Но всё было нормально, никто и не думал о том, что надо куда-то уезжать. Да и зачем? На Украине жили так же, как и в России. Те же люди, та же жизнь.

Собственно, уезжать оттуда не было смысла. Смена гражданства тогда казалась не более чем формальностью. Дети Людмилы выросли, получили образование, разъехались по крупным украинским городам. Сама Кузнецова развелась и вышла на заслуженную пенсию.

В 2014-м жизнь Людмилы, как и жизнь многих украинцев и русских, разделилась на до и после. От былых дружеских отношений народов не осталось и следа. Мало того, Людмила и ее дети оказались по разные стороны баррикад. Они — в центральной части Украины, она — в Луганске. Людмила не хочет вспоминать то жуткое время. Разумеется, ей было страшно, и она покинула Луганск, где велись боевые действия. Людмила приехала в Россию к родственникам, пробыла здесь какое-то время. Когда дома стало спокойнее, вернулась в Луганск.

Свыкнуться с новыми порядками было тяжело. Паспорт гражданки ЛНР стал грузом ответственности, а не формальностью, как было с украинским гражданством в 91-м году. Своих детей Людмила не видела с 2014 года. Впрочем, последние годы закалили луговчан — «люди стали другими, ценности изменились».

Военные действия не сильно изменили и без того суровую жизнь пенсионерки из Луганска. Привыкла. Свои мысли и переживания по поводу спецоперации Людмила доверять незнакомцу не хочет.

В Россию Людмила приехала не из-за страха попасть под очередной обстрел. Здесь у нее тяжело заболел брат, который живет на Дальнем Востоке. Автобусом она приехала в Москву и прилетела к нему. Спокойно провести время с семьей не получилось. Людмила рассказала, что по приезде в Россию на нее обратила внимание ФСБ. Чекисты проводили допросы почти каждую неделю.

— Меня всё это время вызывали на допросы, — Людмила переходит на шепот, — что ФСБ, что Следственный комитет. Но вызывали не как шпионку какую-нибудь. Выясняли, какой ущерб я понесла от действий ВСУ, как я и моя семья пострадали с 2014 года.

.

У Людмилы в России началась интересная жизнь. Дни она проводила с братом — лечила и ухаживала за ним. По сути — работала медсестрой. От брата — в управление ФСБ. И так по кругу, без перерывов. Как брат встал на ноги, Людмила решила вернуться домой.

— Три месяца его отхаживала. Считай, практически без выходных работала. Но отходила. Он поправился, выздоровел, всё у нас хорошо. Но я так здесь устала. Да и гражданский муж совсем соскучился по мне. Ну я и поехала в Луганск, домой. Отдохну хоть. Может, через несколько месяцев снова приедем в Россию с мужем, погостить. Здесь хорошо, красиво.

А причины, почему она не хочет остаться здесь — просты.

— Глупый вопрос «почему». В Луганске мой дом, мои друзья, моя родня. Я в Луганске всю жизнь живу, работала там. Мужик мой там! Не хочет он беженцем быть. Я тоже. Собственно, жизнь в российской провинции такая же, как и в Луганске. Магазины, поликлиники работают. Уже не стреляют.

— У нас всё хорошо. Ну, не болей, хлопец! — закончила свою историю женщина.

Людмила села в автобус с номерами ЛНР. Сегодня она летела в самолете 8 часов. Еще 15 будет трястись в экскурсионном автобусе. Безопасность маршрута никто не гарантирует. Подхожу к водителю.

— Дорога опасная?

— Кто его знает? Всё может быть. Под обстрелы, — трижды сплевывает, — пока не попадал. В принципе дорога тихая. Но там как повезет.

К автобусу выстроилась целая очередь людей, которые хотят вернуться домой. Они худы, у них печальный вид. От вопросов отмахиваются: мол, с какими целями интересуюсь? Постепенно в автобусе не остается свободных мест. Многих луговчан провожают родственники. Они машут кому-то за затонированными стеклами.

— Полный автобус людей! — говорит девушка, которая провожает свою тетю. — Сотню раз ей говорили: езжай к нам, будешь у нас жить, переждешь. Она ни в какую. «Чего я, крыса, с корабля бежать?» Вроде взрослая женщина, а характер, как у меня в 13 лет.

О начале массовой эвакуации населения Донбасса было объявлено 18 февраля 2022 года. Многие в спешке хватали всё необходимое, покидая родные дома. А уже 19 февраля 2022 года на территориях ДНР и ЛНР была объявлена всеобщая мобилизация — мужчинам от 18 до 55 лет запретили выезжать из Донбасса. Женщины с детьми уезжали в неизвестность.

Раннее MSK1.RU говорил с беженцами, которые покинули Донбасс в 2014-м и сейчас помогают эвакуированным. Они рассказали, как всё происходило тогда и как происходило после начала спецоперации.

Люди, бежавшие от боевых действий, сталкиваются с психологическими трудностями, хотя об этом говорят немного. Психологическая травма сильно влияет на их адаптацию после приезда в Россию. Мы выяснили, что чувствуют беженцы с Украины.

Также на примере семьи бывшего юриста-международника Совета Федерации мы узнали, как найти счастье тем, кто уезжает из России и клянет Европу.