Мандарины, руины советских санаториев и пустынные пляжи: Абхазия в декабре — какой вы ее не видели. Незабываемые кадры

Абхазия для многих из нас — летний морской курорт, идеальное направление для бюджетного туризма. Корреспондент MSK1.RU Серафима Путиева отправилась в Абхазию в начале декабря, когда там практически нет отдыхающих. Она рассказала, чем можно заняться в этой стране зимой, с какими трудностями придется столкнуться и почему летняя поездка, возможно, не даст вам понять эти места.

Декабрь в Москве — это снегопады, пробки, удручающая грязь на дорогах и утешающая близость Нового года. Светлеет поздно, темнеет рано, и редко кому не хочется оказаться подальше от вечной ночи, серости и холодов.

В Абхазии декабрь — время мандаринов. Они зреют в садах у местных жителей рядом с лимонами и сладкой, совсем не вяжущей хурмой. Зима здесь — тихое, почти мертвое время. Прибрежные кафе и сувенирные лавки закрыты, транспорт ходит часов до пяти-шести, а после заката города погружаются в тревожно-безлюдную темноту.

На меня, русскую девушку с фотоаппаратом, местные жители смотрели подозрительно. Водители маршруток, криво улыбаясь, называли мне цену за проезд вдвое больше, чем местным пассажирам до меня. Удивлялись и владельцы гостевых домов, всегда пустующих в это время года, когда я спрашивала их о свободных комнатах.

Первая проблема, с которой я столкнулась — невозможность забронировать жилье онлайн. Агрегаторами в Абхазии владельцы гостиниц пользуются редко, в большие отели можно дозвониться по номерам из интернета, но цены там даже в декабре не радуют.

На первое время жилье я нашла через друзей, они дали номер тети Любы — женщины, владеющей гостевым домом в поселке Цандрыпш недалеко от границы. Я решила, что дальше буду действовать по обстоятельствам. И поначалу эта стратегия оправдывала себя: в Гагре я просто подошла к ближайшему дому, где на воротах еще с лета висела вывеска «Сдаются комнаты», окликнула хозяйку и получила в свое распоряжение номер за 500 рублей в день.

Вдохновленная этим опытом, я решила, что могу здесь приехать в любой город и без какого-либо плана найти дешевое жилье. Это, как оказалось, работает не везде. В Новом Афоне, куда я отправилась после Гагры, таким образом мне удалось отыскать только комнату за 1000 рублей в сутки. Зато с балконом и видом на монастырь. В селе Кындыг, куда я приехала на горячие источники, мне и вовсе не удалось найти ни одной живой души, готовой сдать жилье.

В Сухуме пришлось обзванивать владельцев гостевых домов по номерам из «Яндекс.Карт». Они удивлялись моему звонку и называли цены от 1500 за ночь. Я уже отчаялась и практически согласилась на одно из таких предложений, когда местный таксист предложил отвезти меня к его знакомой, которая зимой сдает номера «без удобств» за 400 рублей. Недолго думая, я согласилась.

Я с детства хожу в походы, не раз отправлялась в бюджетные путешествия и не привыкла жаловаться на бытовые условия. Что касается жилья — наличия кровати и горячей воды достаточно, чтобы я могла оставаться в предложенном месте как минимум некоторое время.

В этой поездке, где бы я ни остановилась, тяжелее всего было переносить холод. Редкая ночь проходила без воспоминаний о хорошо протопленной московской квартире, где бывает даже жарко, если не открывать форточку. В Абхазии гостевые дома практически никогда не отапливаются. Если свое жилье хозяева оснащают котлом и батареями, летние номера совсем не рассчитаны на температуру +5, в них установлены разве что кондиционеры, редко способные ощутимо прогреть воздух.

К тому же по всей стране на 4 часа в сутки отключают электричество. Практически никто при этом не пользуется резервными генераторами, местные жители просто сидят два часа ночью и два часа днем без кондиционеров, электроплит, обогревателей и Wi-Fi. Я всегда очень старалась уснуть до ночного отключения электричества, потому что когда стучат зубы — спать сложно.

Конечно, декабрь — уже не то время, когда на Черноморском побережье можно купаться и загорать. Но это не значит, что в Абхазии зимой нечем заняться. Эта небольшая страна обладает удивительно красивой природой и интересной, пускай непростой историей.

В Гагре, хотя сам город и теряет курортную живость из-за отсутствия отдыхающих, по набережной приятно гулять даже сейчас. Колесо обозрения, недавно построенное в городе, работает для немногочисленных посетителей, а парк в районе Старой Гагры — благоустроенный, зеленый, тихий и очень живописный.

Сухум — столица Абхазии, даже зимой производит впечатление живого города: кафе и магазины открыты, на остановках можно встретить афиши концертов местных групп и танцевальных ансамблей, улицы в центре хорошо освещены по вечерам. Здесь, кроме набережной, куда, как выразился мой таксист, люди выходят «на других посмотреть и себя показать», есть красивый ботанический сад и несколько живописных центральных улиц.

Чуть дальше Сухума вдоль побережья расположилось село Кындыг, известное своими горячими источниками. Я попала туда в промозглый дождливый день, так что контраст между теплой водой и холодным воздухом был особенно приятным.

Также с экскурсионной группой можно съездить на озеро Рица и в Новый Афон, где обязательно стоит посетить огромные залы знаменитых пещер. В это время года даже такие достопримечательности почти безлюдны.

Помимо знаковых мест, о которых сразу же узнают все приезжающие в Абхазию туристы, я отметила на своей карте еще одну категорию объектов: колоритные заброшки. Не могу объяснить, откуда у меня эта тяга к опустевшим и заросшим полуразрушенным зданиям, но их посещение я бы предпочла любым экскурсиям, даже тем, что включают бесплатную дегустацию местных вин.

Заброшенных зданий по всей Абхазии множество. Большая их часть относится к советскому периоду, когда отдыхать сюда съезжались со всего Союза, в том числе партийные деятели. Так, на территории страны целых пять дач Сталина.

Больше всего колоритных санаториев и особняков, зарастающих плющом, мне удалось найти в пригороде Гагры. Самое крупное и знаменитое здание здесь — бывший санаторий «Грузия», построенный для советских чиновников еще в 1960-х. Санаторий (не из-за названия ли?) в 90-х годах был заброшен и разграблен, остался лишь голый советский ампир: мраморные колонны, пилястры и облупившиеся лепнины. Теперь у санатория новый собственник, в здании вяло ведутся реставрационные работы.

Немного выше по улице — дача Нестора Лакобы, председателя ЦИК Абхазской АССР, которого Сталин называл своим лучшим другом. Дом почти не видно с дороги, внутри под гнилыми досками протекает горный ручей, со второго этажа, где до сих пор стоит дубовый бильярдный стол, открывается вид на море.

В пригороде Сухума среди зарослей уже почти сравнялись с землей руины туберкулезного санатория, построенного российским меценатом еще в XIX веке. А выше, в горах, расположились целые города-призраки: раньше, когда здесь добывался уголь, в этих городах жили шахтеры. Теперь к советским пятиэтажкам подступает тропическая растительность, а вагоны, оставленные на рельсах у шахт, ржавеют.

Атмосфера летнего пляжного отдыха, возможно, не располагает к тому, чтобы задуматься об истории этих мест. Поэтому я была рада оказаться здесь в декабре. Мысли о том, через что прошла Абхазия, прежде чем стать такой, какая она есть сейчас, приходили сами собой.

Пожалуй, больше всего на жизнь региона повлиял самый тяжелый период в его новой истории — грузино-абхазская война 1992–1993 годов. Здесь ее называют гражданской войной. Следы конфликта, унесшего тысячи жизней с обеих сторон, тем чаще встречались, чем дальше я продвигалась на юго-восток, вглубь страны.

Если Гагра осталась нетронутой, приняв многих беженцев из зоны боевых действий, в Сухуме шли полномасштабные бои. В центре столицы до сих пор зияет выбитыми окнами здание Верховного совета Абхазской АССР. В пустующем монументе перед ним — отверстия от пуль, раньше на нем стоял памятник Ленину, но его снесли вошедшие в город грузинские военные. Здание так и не было отреставрировано из-за отсутствия средств.

Многие сёла, находящиеся к юго-востоку от Сухума, пустуют: в них жили грузины, покинувшие Абхазию во время войны. Всего из страны уехало около 250 тысяч человек. Участок железной дороги, ведущей от Сухума через грузинские поселения в горы, к шахтам, заброшен. На нем пасутся коровы, а часть рельс уже распилили на металлолом.

Над тоннелем железной дороги недалеко от Гагры цементом замазано название города на грузинском. Жители словно пытаются стереть все следы присутствия Грузии в жизни их страны, все упоминания о соседнем государстве.

Сами они говорить о войне не любят. Вместо ожидаемой мною гордости за независимость Абхазии в их словах звучала только горечь и желание поскорее сменить тему. Кто-то переждал конфликт в Пицунде или Гагре, кто-то уезжал в Россию к родственникам. Когда Сухум был взят абхазскими военными, они вернулись.

Проведя в Абхазии 20 дней, я уезжала одновременно с легкой грустью, как после окончания любого путешествия, и с облегчением. Хотелось поскорее согреться, перестать тревожиться, выходя на улицу вечером, вернуться к общественному транспорту, который не прекращает работать с заходом солнца. Наверное, выбери я путевку на две недели в какой-нибудь из местных санаториев, а не путешествие через всю страну с ночевками «без удобств», я бы могла назвать эту поездку отдыхом. Но, возможно, она дала мне больше, чем обычный отпуск.

Ранее мы публиковали подборки направлений, где можно провести новогодние праздники в России и за границей. Также читайте о том, на что жалуются туристы, отдыхающие в российских отелях, и о новогодних турах от РЖД.