«В колониях узнают мой голос». Журналист MSK1.RU — о родственниках осужденных, ЧВК «Вагнер» и звонках с мольбой о помощи

За последние несколько месяцев аббревиатура ЧВК стала ассоциироваться с вербовкой в колониях, большими деньгами и быстрой свободой. Осужденные отправляются в зону СВО, несмотря на риски и тревожные новости про погибших завербованных.

Корреспондент MSK1.RU Вера Борисова на протяжении нескольких месяцев ежедневно общается с родственниками тех, кто отчаянно пытается найти своих близких в рядах бойцов ЧВК. Она рассказала, с чем приходится сталкиваться, когда для некоторых людей умирает даже надежда.

Только заходишь в редакцию, снимаешь верхнюю одежду, не успеваешь перевести дух, как вдруг раздается звонок. На том проводе раздается женский крик, превращающийся в плач. Практически каждый день по несколько раз произносится одна и та же фраза: «Помогите мне его найти, очень вас прошу». Садишься на стул и осознаешь, что день начался вот так: не с кофе, а со слез абсолютно незнакомого человека, отрешенности и понимания, что глобально ничего не можешь сделать или изменить.

А потом начинается рабочий день, где каждую минуту сыпется множество новостей о ДТП, происшествиях, интригах и скандалах, где тоже есть люди с их проблемами. На первый взгляд кажется, что просьбу незнакомой женщины можно отложить, ведь это не авария, которая произошла 10 минут назад и требует срочного включения.

Тем не менее где-то на подкорке всё равно помнишь, что чья-то мать, сестра или дочь ждет именно твоего звонка. Она просто хочет услышать: «С ним всё хорошо, он вам скоро перезвонит». Правда, такого не происходит. Сложно понять, что ничего не изменить, если человек сам принял решение.

Темой ЧВК и поиском пропавших я начала заниматься совершенно случайно. После очередного утреннего собрания с коллегами, где мы обсуждаем планы на день, один из журналистов сказал мне, что звонила некая женщина. Она просила помочь найти брата. Как оказалось, эта на первый взгляд неинтересная и небольшая история стала тем, чем занимаюсь не только я, но и многие другие журналисты по всей стране.

Звонят и пишут буквально со всех уголков России, начиная от Калининграда и заканчивая Нижним Тагилом. География большая. Это и пугает. Получается, что такое необъятное количество родных не знают, где находятся их любимые люди. Чувство ожидания ужасно гнетет. Думаю, что каждый из нас знает, каково это — ждать и не знать, что будет дальше, какое решение принять.

Это был холодный ноябрь. Я приехала в Москву по личным делам, но перед этим показалась на планерке в редакции. После обсуждения планов ко мне подошел коллега со словами: «Нам звонила женщина откуда-то с севера, хочет найти брата, заберешь себе тему?». Признаюсь, тогда я мало что знала о вербовке заключенных. Хотя, к тому времени Евгений Пригожин уже не раз приезжал на похороны к бойцам ЧВК. Подумала, а почему бы и нет, ведь люблю сложные темы, в которых нужно раскрывать человеческую историю.

Осенью 2022 года в соцсети попало видео, где запечатлен человек, похожий на Евгений Пригожина, который находится на территории режимного объекта и рассказывает о плюсах службы в армии. Свою речь неизвестный гость начинает словами: «Я такой же зэк, как и вы». Примерно с этого момента правозащитники и журналисты стали активно рассказывать о действиях со стороны частной военной компании.

И фраза человека, похожего на российского бизнесмена, отражает реальность, ведь Пригожин был приговорен в 1981 году Ждановским судом Ленинграда к 13 годам лишения свободы за разбой, грабеж, кражи, мошенничество. В 1988-м, в разгар горбачевских амнистий, ему пересчитали срок до 10 лет. 21 марта 1990 года он вышел на свободу. Через некоторое время Пригожин стал ресторатором, а после открыл ресторан, где принимал молодого президента Владимира Путина и Джорджа Буша — младшего.

В связи с тем, что в редакцию ежедневно звонят родственники пропавших и просят помочь, мы отправляли по несколько запросов в компанию «Конкорд» на дню.

Я звонила не один раз в колонии, потому что они не отвечали на мои запросы. Видимо, в определенный момент довела своей настырностью дежурного ИК: звоню и здороваюсь. На что мне в ответ: «О, девушка, это опять вы. Я ваш голос уже выучил». Так меня начали узнавать в колониях. Не знаю, можно ли считать это достижением.

Развернутый ответ от пресс-службы ЧВК «Вагнер» редакция MSK1.RU смогла добиться только один раз. Все остальные разы нам писали, что «информация не публичная». На самом деле, он был первым и последним. Правда, после него Кюлаотс Тойво так и не вышел на связь с сестрой, которая до сих пор его ищет.

За время работы с этой темой много раз общались с правозащитниками, которые помогают семьям осужденных. Их работа тоже кардинально изменилась, когда сотрудники ЧВК «Вагнер» начали посещать колонии. Если раньше они получали просьбы о помощи, когда вопрос касалася пыток или каких-то бытовых условий, то сейчас они, подобно многим редакциям, неустанно отвечают родственникам тех, кто подписал договор с частной военной компанией.

Как бы это ни звучало кощунственно, но всех родственников, которые обращаются в редакцию, можно разделить на несколько категорий.

Есть те, кто звонят из-за того, что переживают за своего близкого, так как он уехал в неизвестном направлении, никому не сказав. Например, сын Виталя из Перми взял и уехал одним днем. Позвонил родителям уже из поезда. Кроме этого, обращаются близкие и из-за денег.

В какой-то момент показалось, что коллеги готовы меня убить, потому что отчаявшиеся женщины звонили буквально каждый час. Некоторые из них мерили жизнь своего родственника деньгами. Кричали в трубку со словами: «Вы понимаете, если завтра привезут груз 200, нам не на что будет его хоронить». В нашей практике встречались и удивительные люди, которое на фоне общей паники и хтони были рады тому, что их родственник отправился из колонии служить именно в ЧВК.

Несмотря на происходящее, я пытаюсь помогать и верить в то, что свободу не купить, а человек всегда останется человеком вопреки обстоятельствам в мире. И как говорил известный советский и российский киновед Наум Клейман: «Эта вечность скоро кончится».