«Сюда нужно полицию вызывать». Репортаж из психбольницы в Москве, которую сотрясают скандалы

В клинической психиатрической больнице имени Усольцева, которая находится недалеко от центра Москвы, несколько недель назад при странных обстоятельствах умер 16-летний ребенок с тяжелой формой аутизма.

В официальном анамнезе причиной смерти указана «остановка сердца». Однако MSK1.RU стало известно, что у него был отек мозга. Врачи уверены, мальчик умер из-за халатности сотрудников. Они якобы оставили его без присмотра и назначили «смертельный препарат», после которого ребенок просто не проснулся.

Именно смерть мальчика, у которого за несколько дней до трагедии скончалась мать, а из близких остался только убитый горем отец, стала последней каплей для сотрудников ЦКПБ. Уже несколько месяцев они пишут жалобы на начальство в Генпрокуратуру, Бастрыкину и Роспотребнадзор. Скандалы начали сотрясать больницу с приходом нового главврача — Ильгиза Тимербулатова.

Корреспонденты MSK1.RU побывали в закрытом учреждении, где лечатся люди с острыми психическими расстройствами и куда на медосвидетельствование привозят жестоких убийц и педофилов. Кроме этого, мы поговорили с главным врачом и специалистами, которые не могут прийти к примирению между собой.

За неприступной оградой находится закрытое медучреждение. Здесь всё выглядит как в небольшом провинциальном городе. А на место, куда привозят людей с острой формой психоза или шизофрении, вовсе не похоже.

На территории больницы есть своя часовенка, парк, центральная улица, стража в виде пункта КПП с охранником, руководство, отдающее распоряжения, заместители. А в роли местных жителей — пациенты, обычные, на первый взгляд, люди, которые учатся здесь заново жить.

Какой бы закрытой психиатрическая больница не казалось, попасть туда оказалось очень просто. Сотрудник КПП — тучный мужчина в очках в черной форме с нашивкой «охрана» — даже не проверил наши рюкзаки и пропустил внутрь. Но записал паспортные данные в бумажный журнал.

Пройдя через металлические рамки, мы оказались на центральной дорожке, которая ведет через несколько корпусов: взрослое и детское отделение, Ванифантиевский храм, а также здания, где проходят практику студенты. Повсюду много зелени, деревьев и клумб.

В центре небольшого парка находятся несколько скамеек и деревянные столики. С улицы психбольница похожа не на клинику, а, скорее, на современный парк в спальном районе Москвы. Под руку с врачами там спокойно гуляют пациенты.

Глядя на девушек в домашних штанах и мужчин, которых везут на инвалидной коляске, не сразу представляешь, что они проходят здесь лечение. Кажется, что любого из них можно увидеть в метро или на оживленной улице.

О том, что здесь находится психиатрическая больница, напоминают несколько автозаков полиции и силовики в форме. Машины оперативников с решетками на окнах, в которых на медосвидетельствование доставляют преступников, всегда стоят прямо напротив окон детского отделения.

В одно из этих окошек на сад с лужайкой недавно смотрел и 16-летний Артем (имя изменено по требованиям российского законодательства. — Прим. ред.). Но вечером он принял таблетку аминазина (лекарственный препарат, который назначают при острых психических синдромах. — Прим. ред.). А утром просто не проснулся.

Первую за долгое время смерть врачи ЦКПБ связывают с назначением нового руководства. В мае 2023 года с поста главврача этой больницы ушел Антон Масякин (который со скандалом начал руководить главным наркологическим центром в Москве МНПЦ. — Прим. ред.). А на его место приехал специалист из Уфы — Ильгиз Тимербулатов. Вслед за этим врачи психиатрической больницы начали бить тревогу и обращаться в разные инстанции.

Первое, что изменилось с приходом нового руководства, — размеры зарплат. По словам врачей, денег резко стало меньше. Некоторым сотрудникам пришлось устраиваться на вторую работу, чтобы прокормить свои семьи.

— Зарплата не за один раз упала. Но сократилась существенно, у нас небольшие зарплаты. Стимулирующие выплаты перестали выплачивать, но они всегда были на усмотрение руководства. Никто не говорит, что мы плохо работаем, деньги просто ушли. У нас были платные приемы, теперь их нет, — сказал врач Анатолий (имя врачей изменены по требованиям героев. — Прим. ред.).

По словам врача, деньги за платных пациентов сотрудники до сих пор не получили, хотя принимали людей еще в июле.

— Деньги где-то крутятся. Нам сказали, что будет пересматриваться процент от приема платного пациента, потому что мы очень много зарабатываем. Если раньше это было 30% от приема, то теперь, возможно, это будет от половины приема. 30% от 50% — это практически ничего. Я не знаю, как живут другие люди, но мне приходится подрабатывать.

При этом, как говорит Антон, зарплаты при его специальности были всегда низкие. Но сотрудникам доступно объяснили: «Хотите — работайте, хотите — нет».

— Но когда были платные приемы, то жить было проще. Всем было выгодно: больница получает деньги и ты получаешь деньги. Всё было честно и всё выплачивалось, всё было прозрачно. Июль отработан, сейчас уже сентябрь, а денег до сих пор нет. Руководство грозится выплатить по новым расценкам, хотя право такого у них нет. Как процент может быть пересмотрен задним числом? — возмущается специалист.

По словам врача, история с деньгами и зарплатами резко изменилась именно после того, как с поста главврача ушел Антон Масякин.

— При Масякине всё выплачивалось день в день, никаких задержек не было. При приходе нового главврача изменились даты выплат. То есть теперь ты отрабатываешь месяц, а в последний день ты получаешь какой-то аванс, а остальную часть жди, как второго пришествия. А у людей-то кредиты, свои планы. Вот сейчас 1,5 месяца — и ни рубля от платных пациентов, — рассказал сотрудник.

Несколько врачей психиатрической больницы считают, что сотрудников, может быть, не увольняют, а вынуждают написать заявление.

— Людей вынуждают выходить, ставя перед ними невыполнимые условия. Не могу сказать, что много хороших людей уволили, скорее, они сами ушли, потому что больше не могли здесь работать, — с грустью сказал врач ЦКПБ.

Об этом же говорит и другая сотрудница ЦКПБ Виктория. По ее словам, работать действительно стало сложнее. Она возмущена не только сокращением выплат, но и нововведениями, которые появляются на территории закрытого медучреждения.

— На прошлой неделе у нас появилась ярмарка. То есть прямо на территории разложили мясо, сыры и колбасы. А вход был свободный, даже для посторонних людей. Главврач сам сделал заявление и всех пригласил. На этой неделе ярмарки не было, но планируется, что ее будут проводить каждую неделю, — сказала Виктория.

Вопрос о том, что посторонние проходят на территорию больницы, по словам сотрудницы, нужно задавать охране. Сотрудники ЧОП, которые дежурят в психиатрической клинике, работают по найму от другой организации.

— А как такое может происходить — не понимаю. Когда они это собираются делать, если пациенты должны два раза в день выходить на прогулку, — сказала сотрудница.

Ярмаркой в лечебном учреждении возмущены многие сотрудники. Рядом с продовольственными рядами стоят автозаки и силовики, которые привозят людей, совершивших тяжкие преступления.

— Сделали день открытых дверей для проходящих мимо людей — заходят все подряд. Это при условии, когда у больных прогулка, в это время и привозят зэков на экспертизу под конвоем. Они нарушили все правила СанПиНа. Сюда вообще уже можно полицию вызывать. Это первый случай в истории всей психиатрии в Москве, — говорит Виталий, сотрудник ЦКПБ.

Но, по словам руководства, ярмарка, которая проходит на территории больницы — согласована. Она является частью социального проекта, где участвует ЦКПБ.

Многие врачи считают, что зарплаты урезали из-за того, что у главврача появилось много заместителей, ценность которых другие сотрудники не особо понимают. Фотографии шести помощников увидели и мы у кабинета Ильгиза Тимербулатова.

— Зачем 6 заместителей? Зачем заместитель начальника канцелярии? То есть у секретаря есть свой начальник. И им тоже приходится платить деньги. Всегда было два-три. Четыре человека — это край. Расширился масштаб, что ли? Все нововведения должны делать не из наших зарплат, а за счет Минздрава, — возмущается Михаил, который работает в ЦКПБ уже несколько лет.

После разговора с врачами о нашем нежданном визите узнал и главный врач Ильгиз Тимербулатов. Он предложил посмотреть, как выглядит и чем живет закрытое от чужих глаз медучреждение.

Оказавшись в его кабинете, мы увидели, что напротив стола стоит большая плазма, простенький компьютер и несколько кожаных стульев. Наш разговор он начал не с конфликта между ним и сотрудниками, а с планов, которые у него есть на больницу.

— Меня пригласили работать в это место, которое считают намоленным, — рассказал главврач. — Здесь в начале XX века проходил лечение художник Михаил Врубель, который сделал эскизные рисунки ворот и забора. В этом году завершается его уникальная реставрация. Здесь есть большая заслуга моего предшественника — Антона Масякина.

Из всех слов главврача становится понятно, что все заслуги, которые есть сейчас у больницы, — работа его предшественника Антона Масякина. У нового руководства пока всё только в планах, которые неясно когда осуществятся.

По словам главврача, в больнице он старается сделать так, чтобы пациенты не чувствовали себя «больными». Именно поэтому в клинике висят картины и детские рисунки, а внутренний двор похож на парк.

На прогулке по территории больницы Ильгиз Тимербулатов рассказывал о том, что вскоре будет построено и реконструировано в ЦКПБ. Он провел нас через детское отделение, где и проходил лечение скончавшийся недавно ребенок с аутизмом.

При входе в отделение видишь, что коридоры чистые, повсюду свет, есть даже телевизор, который находится в небольшой столовой. Вместе с главврачом нас окружили санитарки, врачи и медбратья, которые спешили открыть или закрыть двери, проверить, чтобы в палатах было прибрано.

На одной из стен висели детские рисунки: мишки, деревья, домики, по-своему нарисованные яркими фломастерами. Амбарных замков или черных решеток на окнах нет.

Отделение было больше похоже на группу в детском саду или летний лагерь при школе, откуда родители забирают своих детей вечером.

Проводя экскурсию по детскому отделению, главврач сказал, что руководство ЦКПБ планирует открыть также психотерапевтические отделения для того, чтобы матери после рождения детей смогли проходить реабилитацию.

— Есть большой запрос на дневной стационар для детей, потому что многие родители хотят привести своего ребенка, чтобы он здесь позанимался со специалистами, а потом ушел домой, — сказал Ильгиз Тимербулатов.

Выйдя из детского отделения мы в очередной раз заметили несколько автозаков, в которых сидели конвоиры. Они привезли на медосвидетельствование обвиняемых в тяжких преступлениях. По словам главврача, чтобы дети не смотрели на машины полиции под окнами, потребуется время.

— На территорию больницы автозаки не будут заезжать. Но для того, чтобы это сделать, необходимо провести капитальный ремонт здания. Территория больницы будет только для пациентов и их родственников, — сказал главврач.

О том, почему между руководством и врачами началась вражда, Ильгиз Тимербулатов начал рассказывать только к концу нашего разговора, оттягивая этот момент.

— Как я только пришел, естественно, были люди, чьи планы мы нарушили. Не хочу сейчас вдаваться в подробности, но поверьте, я знаю, о чём говорю. Трагедия произошла с мальчиком, и эти люди, к сожалению, решили что этим фактом им удастся воспользоваться в своих целях, — объяснил главврач ЦКПБ.

По словам Ильгиза Тимербулатова, он разговаривал со многими сотрудниками и предлагал им остаться, потому что хороших специалистов всегда не хватает.

— Со многими врачами мы расстались хорошо, и некоторые из них говорили: «Может быть, когда отдохнем, тогда придем». Многие ушли к Антону Валерьевичу [Масякину], кто-то ушел в Москву, так как там зарплаты выше. Я понимаю каждого, но платить огромную зарплату, чтобы в ноябре-декабре больница осталась без денег, к сожалению, пока мы не можем, — уточнил главный врач ЦКПБ.

В конце нашей экскурсии по психиатрической больнице, которая даже не напоминает медучреждение, мы пришли в небольшую часовенку. В ней всего несколько икон, но есть даже небольшой алтарь. А при входе сидит пожилая женщина в платочке — смотрительница храма.

В Ванифантиевский храм приходят помолиться пациенты и матери со своими детьми. На вопрос о смерти 16-летнего Артема она потупила глаза в пол, когда за нашими спинами стоял главврач, и ничего не ответила.

— Дети с родителями стоят на службе по нескольку часов, чтобы Бог отвел от них все болезни и вернул домой, — сказала смотрительница.

• сотрудник главного наркологического центра Москвы — о работе и жалобах на руководство;

• директор главного наркологического центра Москвы рассказал о массовом сокращении сотрудников;
  

• что известно о главном наркологе Москвы, после назначения которого начались массовые увольнения.