«Много странных и необъяснимых вещей». Побывавший в Сирии и на Украине военный — о разнице между операциями

24 февраля Владимир Путин объявил о начале специальной военной операции на Украине. Уже восемь месяцев наша страна участвует в боевых действиях, 21 сентября была объявлена частичная мобилизация, а 19 октября — военное положение в отдельных регионах страны. Но это не первая военная операция в истории современной России. Например, в 2015 году началась активная фаза операции в Сирии. По официальным данным, в ней участвовало порядка четырех тысяч военных. Среди них — морпех Кирилл (по его просьбе мы изменили его имя). Ему удалось побывать и в Сирии, и в зоне нынешней операции на Украине. Публикуем его рассказ от первого лица:

Мне 30 лет. В Сирии я служил с 2014 по 2016 год — шесть лет назад. Я работаю в бюджетной организации, занимаюсь сферой благоустройства.

Сейчас могу сказать, что на Украине события разворачиваются намного масштабнее, чем тогда в Сирии. И уровень подготовки, и уровень оснащения противника совершенно другой. Если там это были, скорее, действия партизанских разрозненных отрядов против нас, то сейчас это армия с офицерами, управлением, оснащенная техникой и необходимой экипировкой и превосходящая нас по количеству в настоящее время. Сейчас непростые задачи перед нами стоят.

Разница кардинальная: это всё равно что воевать с партизанами, махновцами, грубо говоря, военными бандами и с серьезной армией — кадровой, с офицерами, с управлением, со связью, с поддержкой западных стран. Им со спутников предоставляют разведывательную информацию, перемещения наших войск.

Они наставляют оружие свое высокоточное, которое ошибается на два метра, то есть оно попадает точно в цель с первого раза.

В этой зоне я уже побывал — на харьковском направлении. Тоже есть какой-то опыт. Я понимаю, что там происходит. Я там был в конце августа и начале сентября — но не в составе действующей армии, а мы небольшим отрядом единомышленников там были. Помогали нашим военным. Представление, что там происходит, у меня есть.

У меня такое впечатление осталось: с нашей стороны идет массированное постоянное воздействие на противника, преимущественно артиллерийское. Налеты бесконечные. А с той стороны это, скорее, как уколы булавкой, зато очень точные.

Есть такие моменты, которые, скажем так, возмущают в поведении той стороны по отношению к мирным гражданам. Говорят, что, если там человек не согласен, его могут куда-то вывезти, и больше его никто не увидит. Попадают и по гражданским объектам. И это даже несмотря на то, что полгода назад это были их сограждане, уже им это без разницы. Такие же украинцы на этих службах. Много странных и необъяснимых вещей с их стороны происходит.

Не хватает в первую очередь современного вооружения: я имею в виду, его количества. Оно есть, но его не так много, как нужно. Те же беспилотники — вы сами знаете, что собирали на них деньги неравнодушные граждане, отправляли военным, потому что на начало операции у нас не было достаточного количества беспилотников. Высокоточные системы, защищенные танки или высокоточные снаряды какие-то. Этого нехватка есть. Сейчас наступает зима, может, будет нехватка теплой зимней экипировки. Пока нельзя утверждать, что это будет, но нельзя исключать, что чего-то не будет хватать.

Опять же, в разведке не хватает или технических средств, или организационных моментов, чтобы ее грамотно выстроить. Пока что разведка с той стороны работает, на мой взгляд, более качественно, чем с нашей стороны.

Под мобилизацию я пока не попал. Мне, честно говоря, удивительно, почему мне до сих пор повестка не пришла, потому что по всем признакам я подхожу, у меня первая категория. Не пришла и не пришла. Знакомые есть, кому пришла, кто уже находится в частях.

Я за эту ситуацию переживаю, и мне непонятно, почему не проводилась должная подготовка в отдельных подразделениях. Хотелось бы на эту ситуацию обратить внимание.

Я в прошлом военный, служил по контракту, и у меня есть представление, сколько времени должна занимать эта подготовка. За две недели — если сейчас они уже попали в какие-то ситуации неприятные — за две недели их (мобилизованных. — Прим. ред.) ни к чему нельзя было подготовить и обучить. Им как минимум месяц нужен. В самом лучшем случае месяц. Мне как человеку, который знаком с армейской службой, удивительно, как там могли оказаться люди через две недели после получения повестки.

Ранее MSK1.RU рассказывал историю одинокого мобилизованного отца с костной пластиной в голове: 26 сентября его мобилизовали, а уже 5 октября он отправился в поезде на «линию соприкосновения». Мы также публиковали рассказ жены мобилизованного учителя, который был единственным кормильцем в семье.

Ответы на самые важные вопросы о частичной мобилизации в России мы собрали в одном сюжете.