Мигранты массово возвращаются в Москву. Зачем они едут и что с ними делать?

За второй квартал 2022 года в Москве и Подмосковье только официально зарегистрировались 1 миллион 240 тысяч трудовых мигрантов. Общее число прибывших в Россию превысило 3 миллиона человек, что стало рекордом даже в сравнении с предпандемийными годами.

MSK1.RU разобрался, кто эти люди, зачем они едут сюда и как сделать их пребывание в российской столице комфортным и безопасным как для местных жителей, так и для них самих.

Подробные данные опубликовал аналитический центр FinExperiza (там утверждают, что опирались на статистику МВД). Отраслевые эксперты труда склонны доверять публикуемым цифрам, хотя и не без оговорок, поскольку немалая часть мигрантов предпочитает работать и жить в «серой зоне».

— Точной статистики по притоку мигрантов нет, — констатирует председатель рабочей группы по организованному набору трудовых мигрантов ЛТПП Валерий Шинкаренко. — Если учитывать количество выданных патентов, то статистика будет неполной, поскольку мигранты из стран ЕАЭС (например, Кыргызстана) освобождены от оформления патента.

Большая часть прибывших — уроженцы Узбекистана (49,6% по России), еще треть прибыли из Таджикистана (30,5%), на третьем месте граждане Киргизии (7,2%). Причины их интереса к российскому рынку труда банальны: экономическая ситуация в странах исхода за ковидные годы, мягко говоря, не способствовала росту количества рабочих мест.

Да, непростая обстановка (власти называют это «структурной трансформацией») сейчас сложилась и в российской экономике. Однако этот трудовой рынок по-прежнему остается более привлекательным для низкоквалифицированных кадров, нежели рынки среднеазиатских республик.

— К сожалению, в Россию по большей части приезжают низкоквалифицированные кадры, которые не задействованы в тех отраслях, которые сейчас испытывают сложности из-за санкций и «перезагружаются», — говорит Шинкаренко. — Строительная отрасль, где в основном заняты мигранты, не так зависит от поставок и продолжает функционировать.

В этой части с Шинкаренко не согласился экономист, автор канала «Деньги и песец» Дмитрий Прокофьев. Он апеллирует к другой статистике, а интерес уроженцев Средней Азии к работе в России объясняет инерционностью в экономике.

— Стройки? Так кажется обывателю визуально, — комментирует Прокофьев. — На этот счет есть большое исследование ВШЭ: основной массив рабочих — это всё-таки промышленные зоны, где до сих пор много всевозможной ручной работы. Приток связан с тем, что экономика миграции — инерционная вещь. Скорее всего, приехали люди, которые рассчитывали на другую экономическую ситуацию в России, ведь до февраля 2022 года экономика действительно росла.

Приезжие из соседних республик и россияне действительно занимают разные ниши на рынке труда. Однако и те, и другие постепенно начинают сталкиваться с ужесточившимися экономическими условиями, утверждает Прокофьев.

В Москве спад менее заметен. Кроме того, здесь прибывшие работники могут «раствориться» среди большого числа местных жителей. Прокофьев настаивает: в процентном соотношении доля мигрантов в столице не так велика, как нам кажется с виду.

— Москва сама по себе — страна в стране, 27-миллионная агломерация, самая крупная в Европе, — подчеркивает экономист. — Понятно, что в таком регионе найдется работа для всех просто за счет концентрации огромного количества человеческого ресурса. Но в процентном соотношении доля мигрантов не так велика, как нам кажется.

Несмотря на доводы экономиста, сам факт пребывания в стране такого количества иностранных работников создает обширное поле для политических дискуссий. Пока эти дискуссии не слишком заметны на системном уровне, однако в «низовой» политике темы миграции начинают звучать всё чаще.

Так, «миграционную повестку» в Москве успешно «прокачивают» и кандидаты в муниципальные депутаты на грядущих выборах. Социологи отмечают, что отношение (от безразличного — к заинтересованному) избирателей к вопросу серьезно варьируется в зависимости от того, действует ли в их районе заинтересованный в теме политик.

— В системном политическом поле тех, кто пытался бы раскачивать эту опасную тему, нет, — рассуждает политолог Константин Костин. — Есть понимание, что попытка использовать ее в политической борьбе несет за собой большое количество рисков. Но в обществе есть группы, которые периодически [эту тему поднимают]. Ну слушайте, один из бывших вице-премьеров РФ имел слоган одной из кампаний «Очистим Москву от мусора!». И под мусором подразумевались вовсе не бытовые или промышленные отходы.

Сам Костин уверен, что те усилия, которые власть давно предпринимает для «охлаждения повестки» (создание механизмов, алгоритмов и практик оперативного решения межэтнических конфликтов), не проходят даром. Таким образом, работа по интеграции приезжих в российский социум и даже (возможно, в будущем) в политическое поле приносит и будет приносить стабильно положительный результат.

С уверенно оптимистичной позицией готов поспорить Валерий Шинкаренко. Из слов предпринимателя следует, что работе властей по теме трудовой миграции не всегда хватает системности. В том числе и в части грамотного информирования населения.

— Тему миграции поднимают в политической области, — указывает Шинкаренко. — В целом в этом нет ничего плохого. Мы должны понимать, так ли сильно нужны России мигранты, как утверждают лоббисты их массового завоза. Если нужны, то где конкретно? Можно ли их там заменить отечественной рабочей силой или новыми технологиями? Все эти вопросы следует обсуждать, в том числе с политических трибун.

Константин Костин, в свою очередь, уверен, что поднимать вопрос о «нужности или ненужности» мигрантов сейчас в принципе не имеет смысла. По мнению политолога, работа политических игроков должна сводиться к просвещению граждан по этому вопросу, но никак не к нагнетанию страстей вокруг тематических дискуссий.

— Политические партии должны выступать не с позиций «а давайте отгородимся», — утверждает Костин. — России для развития нужны трудовые мигранты. И любой человек, который говорит, что не нужны, не очень хорошо понимает в экономике и не очень хорошо понимает те задачи, которые стоят перед правительством.

Остроту реакции граждан на «мигрантскую» проблематику Костин объясняет возникающими конфликтами, с которыми власти научились справляться эффективно и оперативно.

— Настроения формируются конфликтами, — уверен Костин. — Когда есть вызывающее поведение, когда не срабатывают правоохранительные органы, органы государственной власти, институты гражданского общества, когда всё выходит на поверхность. Но эти практики исторически отрабатывались, шлифовались.

К слову, конфликты на соответствующей почве возникают стабильно. Месяц назад MSK1.RU подробно описывал столкновение приезжих с жителями Подмосковья. Власть действительно быстро «решила проблему»: общежитие, где жили мигранты, попросту расселили. Горожан, впрочем, такой радикализм не смутил.

Упомянутый конфликт в Подмосковье был бытовым. У мигрантов и аборигенов возникли разночтения в вопросах взаимодействия с прекрасным полом. Сперва дошло до взаимных оскорблений. Затем — и до кровопролития. Похожим образом (из-за банального недопонимания) нередко возникают и другие стычки.

— Закон требует, чтобы все мигранты, приезжающие в Россию, сдавали экзамены по русскому языку, а также по основам русской истории и культуры, — напоминает Шинкаренко. — Однако коррупционные схемы позволяют обходить этот закон. Часто мигранты из Узбекистана и Таджикистана, особенно молодые, двух слов по-русски связать не могут. И это порождает целый ряд проблем.

В дальнейшем не ассимилировавшиеся мигранты обособляются от окружающего мира и образуют «гетто и землячества», где выстраивается собственная, внегосударственная иерархия, говорит Шинкаренко. Такие структуры могут перерождаться в криминальные сообщества.

Сам Шинкаренко уверен, что в отрасли необходимо повысить уровень контроля. При этом возможные обвинения в популизме он готов переадресовать «либеральной общественности».

— Дело не в политических очках, а в будущем России, — указывает Шинкаренко. — Если кто и зарабатывает на миграционном поприще, так это либеральные «правозащитники», которые отрицают необходимость какого-либо контроля над мигрантами, заявляя, что этот контроль нарушает права человека и т. д.

Интересно, что двое наших собеседников одинаково критически высказались об опыте Франции в решении миграционных проблем. Так, Константин Костин подчеркнул, что Пятая Республика действительно столкнулась с серьезным притоком людей из стран Северной Африки, не желавших ни работать, ни (вследствие первого) усваивать культурный код принявшего их государства.

Позитивный же опыт по восприятию большого количества иностранных работников есть у послевоенной Германии. В ФРГ по трудовым программам въехали миллионы иностранных граждан (в основном этнических турок). Чтобы получить доступ к высокооплачиваемой работе и социальной инфраструктуре, они вынуждены были вписываться в существующие порядки.

— У России в этом смысле есть и серьезное историческое преимущество, — добавляет Константин Костин. — Россия складывалась как многонациональное и многоконфессиональное государство. В этом смысле и толерантность, и различные практики сосуществования людей разных национальностей и религиозных убеждений в России накоплены в достаточном объеме.

Важно объяснить гражданам потребность в мигрантах и правила их законного привлечения, подытоживает Костин. На этом поле и могли бы сработать политические партии.