«Они не любят Москву, они пришли зарабатывать». Коренной москвич — о том, как пострадал от реновации, но всё равно ее ждет

Метро «Филевский парк». Здесь возводят многоэтажку под реновацию. Строительство сводит с ума местных жителей, которые живут на улицах Кастанаевской и Олеко Дундича: в хрущевках, где и так было непросто из-за их изношенности, а стало еще хуже. От стройки старые здания содрогались, на стенах образовались трещины. Люди дышат строительной пылью и уже несколько лет терпят рабочий шум, который порой не стихает даже по ночам. В местное общежитие заселились гастарбайтеры, которые и занимаются возведением нового дома, — соседство, говорят люди, ужасное.

Местных, которые мучаются от стройки, переселять в новый дом не будут — его строят для других жителей района. В 2017 году городские власти назначали срок переезда этих людей на 2024–2025 гг., а вот в 2020 году вышло постановление, что их переезд переносят на 2025–2028 гг., то есть, уверены жители, — раньше 2028 года этого не произойдет. Сейчас люди делают всё, чтобы ускорить процесс переезда, пока их дома не рухнули. MSK1.RU уже освещал эту проблему района Фили-Давыдково.

Один из жильцов, который также страдает от происходящего, — звукорежиссер, ветеран «Мосфильма» 84-летний Владислав Евдокимов. Он — москвич в пятом поколении. Ребенок войны. Знает о родном городе всё. Корреспондент MSK1.RU поговорил с Владиславом Васильевичем — о Москве, его судьбе и его сегодняшних несчастьях.

С рождения Владислав Васильевич с родителями жил на Большой Ордынке. Он помнит еще ту прежнюю Москву и с глубокой ностальгией вспоминает о ней.

— Я думаю, что Москва потеряла свой статус первопрестольной. Всегда у нас доминировали церковь, зодчество, двух-, трехэтажные дворянские поместья, слободы... Вот этот вот уют. Это была Москва. Я ее видел, потому что Ордынка вся старая была. И вдоль Ордынки: от Москворецкого моста до Серпуховки стояли вот такие вот помещичьи, купеческие домишки...

И ностальгии не мешают воспоминания о войне. Дом, где жила его семья, разбомбили вскоре после начала Великой Отечественной. Семью переселили в барак, который находился за их бывшим жилищем.

— Во время войны мы жили в подвалах. Был налет на Москву — рвались ведь к Кремлю, а мы-то, в общем, жили рядом. Две бомбы на наш дом упали, а мы вместе с другими жителями были в подвале. Дом рухнул. Мама рассказывала, что трое суток нас откапывали... Я помню прожекторы, людей, тени, летучих мышей... Потом, когда нас откопали, куда нас было переселять? Война всё-таки шла... Там за нашим домом был такой деревянный склад огромный, его быстро переделали строители. Сделали барак. Помню все эти закуточки внутри... И так мы там жили.

Строители соорудили комнатушки в бывшем складе. Из маленьких окон жители смотрели на остов разрушенного дома. Им пришлось жить в этом бараке еще долгое время после войны.

Собеседник не забыл, как военные возвращались домой после победы. Как солдаты поднимали его, мальчишку, на руки, и как радовалась вся страна окончанию войны. А еще он помнит, как в столице проходил марш побежденных немцев и как заново отстраивали послевоенную столицу.

— Вся Москва вышла, очищали город... Какие-то дома были разрушены, кирпичи там… А еще я видел колонны немцев, которые шли по центру. Они шли мимо нескучного Александровского сада, мимо гостиницы «Националь»: вот так — по улице Горького. Там их несколько десятков тысяч шли, пленные… Вот мы стояли, мальчишки, и видели. Злости не было у нас. Я, правда, придерживал рогатку всегда. Я умел хорошо стрелять, — смеется Евдокимов.

В бараке Владислав Васильевич жил до 1959 года. Там, еще ребенком, будущий звукорежиссер и понял, с чем навсегда свяжет свою жизнь.

— И вот, значит, сижу я за печкой, со своим псом верным. Он греет меня... Думаю, может быть, сейчас по радио что-нибудь. И вдруг, в восемь часов вечера, музыка Дунаевского. Я вообще знаю, что это музыка Дунаевского, потому что я очень любил всякие музыкальные вещи. Говорят: «Добрый вечер, дорогие друзья, сегодня мы начинаем новую передачу для детей младшего и среднего школьного возраста…», которая называется «Театр у микрофона». И начинаются «Дети капитана Гранта». И я завороженно это слушал. Фантазии-то море. И там актеры… В общем, я так влюбился, что каждый вечер — после того, как уроки сделал, — слушал эти передачи вместе со своей собакой.

Евдокимов поступил во ВГИК, его преподавателем был известный звукооператор, заслуженный работник культуры РСФСР Яков Евгеньевич Харон. В 1965 году Евдокимов стал работать в «Мосфильме». Фильмы, в создании которых он участвовал, — не самые известные, но за свою работу он награжден почетной грамотой Минкульта в 2010 году. Владислав Васильевич с горящими глазами рассказывает про звукорежиссуру, про аудиоформаты, про то, как организовал дома многоканальную звуковую систему и как смотрит с семьей коллекцию его любимых фильмов. Разговаривали больше часа, и тему о разрушающемся жилище подняли только под конец беседы.

В 1959 году молодому начинающему специалисту предложили комнату — здесь, в хрущевке на улице Кастанаевской, 36. С тех пор Евдокимов тут и живет.

— Была двухкомнатная квартира. Одна — 8 метров, а другая 17,5. В одной жили сельские товарищи со своим колоритным эго. А в другой, поменьше, я. Кухонька маленькая, санузел совмещенный: ни пройти, ни проехать. Хорошо я натренировался молодым. А сейчас мы со своей семьей разбегаемся. Кто-то идет чай пить — остальные к стеночке, пропускают…

Евдокимов живет здесь уже 65 лет, хотя срок эксплуатации таких домов — 50 лет. «Ни одного капремонта» в доме сделано не было, — заявляет долгожитель. Состояние дома, говорит он, удручающее. Вдобавок ко всему — мучительная стройка, которая началась несколько лет назад.

— Здесь было плохо. Во-первых, плохо, пока сносили, мы все дышали этой пылью. Было жарко, дома забыли поливать. «Бум-бум-бум», и облако пыли.. И всё — в легкие. Только потом, когда пыль рассеялась, люди накашлялись, вот тогда стали поливать. Очень много лет мы терпели стройку. И, вы знаете, эти дома — они рассчитаны не на долгий срок. Но нет ничего более постоянного, чем временное. У меня уже возраст. Не хотелось бы доживать в таких условиях, хотя трудностей я видел немало. А вот за внуков обидно, что они, бедные, могут еще и остаться с этим. Вы понимаете, есть усталость металла, усталость бетона. Вот однажды, может быть, он развалится к чертовой матери — и мы тут все погибнем.

Люди обивают пороги чиновничьих кабинетов, пишут бесчисленные жалобы и петиции, зовут депутатов к этим домам. Иногда с управленцами получается встретиться, но, говорят жители, разговоры часто заканчиваются ничем. Евдокимов о работниках районной администрации высказывается жестко. Это слова уставшего человека.

— Мне не хочется даже о них говорить. Мне их жалко… Такое ощущение, что они совершенно неграмотные. Они не любят Москву, они пришли зарабатывать. Но они работают в администрации! Как же — если у меня есть письменный стол, то я чиновник. А если я чиновник, я себя уверенно чувствую. Вы мне платите большую зарплату, хотя я никакой пользы для страны, для людей не принес, — говорит Евдокимов.

И дело даже не только в доме. У собеседника жена — инвалид первой группы. Не ходит. В доме нет лифта, поэтому Евдокимов с сыном на руках выносят больную супругу на улицу, чтобы она хотя бы смогла посидеть на лавочке на свежем воздухе. Как говорит собеседник, государство не смогло помочь семье самым малым:

— Инвалидную коляску нам не выдали, — утверждает Евдокимов. — Это, вообще-то, положено по закону. Ну, я пришел просить, а мне ответили, что снабжение так работает… Пошел в аптеку и купил сам коляску, на свои деньги.

Так что семья Евдокимова очень сильно ждет реновацию. Они надеются, что в их доме наконец-то будет лифт. Верят, что им не придется доживать в таких условиях, в каких живут сейчас.

Местная активистка Анна, которая занимается проблемами жителей, пострадавших от стройки, подтвердила MSK1.RU информацию о жене Владислава Васильевича. Активистка, совершенно сторонний семье человек, пообещала, что займется вопросом об инвалидной коляске.

После встречи Анна провожала нас до метро. Мы прошли мимо другой, уже построенной многоэтажки по реновации. Во дворе гремит строительная техника, пытаясь проехать к строящемуся зданию. На новой детской площадке установлены общественные туалеты, которыми пользуются работяги.

Тут дети играют с кирпичами, которые заимствуют со стройплощадки, — и они уже умудрились возвести небольшое строение. Ребятня гордо называет конструкцию шашлычной. Внутри они какой-то лопаткой переворачивают на металлической решетке «мясо» — содранные с покрытия куски резины. Дети улыбаются и очень гордятся своим творением.