«Конвоиры кормили меня печеньем». История художницы, которая отсидела в колонии, а потом начала писать иконы и картины

Холодные серые стены, решетки на окнах, нары и множество женщин в робах, подъем в шесть утра. На протяжении пяти лет именно это окружало Ксению Кравченко — художницу из небольшого городка Таганрога в Ростовской области. Два года она жила в Москве, а после освобождения вернулась на родину.

27-летняя девушка попала в колонию за незаконный сбыт наркотиков, когда ей было 20. Несмотря на отсутствие свободы, она не прекращала рисовать. Порой необычные картины с изображением диковинных животных и людей, а позже и иконы лучше всего получались именно там — за колючей проволокой.

Ксюше пришлось пережить смерть брата, тети, а потом и отца, с которым она не виделась с детства. Через некоторое время девушка попала в «колею событий» — так художница называет период жизни, когда она столкнулась с обманом, наркотиками и впоследствии оказалась в колонии.

— У нас в семье рисовал папа. Он был космическим человеком, будто не от мира сего, — с улыбкой вспоминает белокурая девушка. — Мы с ним не виделись много лет. Он ушел от нас. Незадолго до его смерти мы наконец созвонились, впервые назвала его папой, договорились встретиться. Я не успела приехать. Отец умер. Череда непонятных смертей стала причиной дальнейших событий.

По словам художницы, в юности у нее были проблемы с наркотиками. Этим и воспользовался муж подруги, который недолюбливал Ксюшу за излишнее внимание к его семье.

— Муж моей подруги Петр (имя изменено. — Прим. ред.) был абьюзером. Он ее избивал, унижал. Не могла на это смотреть, поэтому попыталась спасти. Ему это, конечно, не понравилось. При этом помнил, что в прошлом я употребляла. Около полугода Петя пытался узнать у меня, где достать стафф (наркотики. — Прим. ред.), могу ли я помочь. Позднее поняла: у него были проблемы с полицией, поэтому он сотрудничал со следствием, чтобы сократить себе срок или смягчить статью, — поделилась Ксюша.

Как говорит девушка, около полугода за ней была слежка со стороны мужа подруги и полицейских. Они думали, что художница либо употребляет, либо продает. Правда, ничего из этого не было, поэтому решили поймать ее на живца.

— В очередной раз Петя попросил меня достать амфетамин или мефедрон. Я ему помогла. В один из вечеров договорились. Петя сказал, как в кино: «Выходи и садись в черную "Тойоту"». Он заплатил мечеными деньгами. За углом уже стояли опера. Мы зашли в подъезд, а там сотрудники уголовного розыска — и сразу: «Девушка, пройдемте». Они надевают на меня наручники и уводят, — рассказала художница.

Когда начался суд по делу Ксюши, в зал в наручниках привели Петра. Мужчина путался в показаниях, утверждал, что подставил девушку не специально. Муж подруги кричал: «Я тебя вытащу, я в твоей шкуре побывал». По словам художницы, прокурор дважды запрашивал срок 10 лет. Но судья возвращала дело из-за недочетов, возникших во время задержания.

— В сумме дали 5 лет. Сначала 1 год и 7 месяцев просидела в СИЗО, где начинала рисовать карандашиком иконы. Всё это время ко мне дружелюбно относились конвоиры. Я на каждый праздник делала им подарки. Они меня кормили куличами, печеньками. Потом пошла по этапу. Помню последний день на свободе: меня вывели на улицу, там шел дождь. Я стояла, пристегнутая наручниками к конвоиру, подняла голову к небу, чтобы почувствовать капли дождя, — рассказала Ксюша.

Как только Ксюша попала в колонию, то сразу поняла, чем хочет заниматься. Праздники в местах лишения свободы — небольшие житейские радости, которые остались от привычной жизни. Зэки всегда ждут их с нетерпением. Именно поэтому художница в честь каждого праздника рисовала открытку.

— Я с самых первых дней рисовала открытки, которые люди в тюрьме ждали с нетерпением каждый день рождения, — вспоминает Ксюша. — Художник в колониях — один из самых уважаемых людей. Карантин в исправительном учреждении похож на распределяющую шляпу из «Гарри Поттера». Сотрудники ИК отправляют на работу по способностям.

В один из дней Ксюша попала на богослужение в небольшую келью, расположенную на территории ИК. После него батюшка предложил девушке заняться иконописью. Позднее это стало основным ее делом.

— В церкви я поняла, что хочу писать иконы. Всего успела их сделать две штуки. Меня позвали на освящение моей же иконы, а около нее люди выстроились в очередь. Они все хотели поцеловать ее и покреститься. Именно иконопись дисциплинировала меня. Я отказалась от мяса и курения, начала бегать. Так происходит из-за того, что ничего не отвлекает. Некоторые люди сопротивляются, когда попадают в колонию, спрашивая себя: «За что я здесь?», а не «Для чего?», — поделилась художница.

— Я пишу лик и чувствую очищение, связь с ним, будто разговариваю со святым. Когда только начинала, то курила сигареты, не постилась, в голове был хаос. Через иконопись кардинально изменила свое отношение к жизни. Поняла, что не могу садиться писать, пока во мне есть зло, — поделилась Ксюша.

Несмотря на то что Ксюша отсидела положенный срок, ей не хотелось расставаться с мастерской в колонии и уже такой привычной жизнью за колючей проволокой. По словам художницы, в тюрьме нет лишнего шума, который есть в обычным мире. На свободе трудно заново строить жизнь. Тем не менее у нее получилось. Сейчас она помогает другим девушкам, устраивая арт-терапию — творческие встречи.

— Я пытаюсь передать чувство в своих работах. Оно нечто большее, чем просто радость, сильнее. Рисовать — это как попасть в тюрьму. Больно, неприятно, но ведет к свету, — рассказала художница.

Искусство — область, в которую могут попасть абсолютно разные люди. Например, ранее мы рассказывали о художнице. Ее мать продала в секс-рабство. Именно этот опыт она попыталась передать в своих работах: