Открытая крыша для Алексея — закрытый приют для Маши. Репортаж из Ефремова, где разворачивается дело семьи Москалевых

История Маши и Алексея Москалевых — одно из самых громких дел, связанных с дискредитацией армии России. Семья из Тульской области стала известной после того, как тогда 12-летняя девочка Маша на уроке ИЗО показала свой антивоенный рисунок. За шестиклассницей в школу пришли полицейские. Ее 53-летнего отца сначала оштрафовали за комментарий в «Одноклассниках», а спустя несколько месяцев завели уголовное дело за «повторную дискредитацию». Дочка оказалась в приюте.

Про дело Москалевых уже высказался и Евгений Пригожин, и Дмитрий Песков, про него написали ведущие мировые издания. Всё началось в Ефремове Тульской области — маленьком городе, где ценят боевой, а не антивоенный героизм. Корреспондент MSK1.RU Никита Куликов рассказывает, как и чем город в 300 километрах от Москвы живет сейчас.

Мы въехали в Ефремов под проливным дождем. Вода размыла газоны рядом с заправками, дороги, на которых нет асфальта, и землю под стелой «Город воинской доблести», которая встречает всех въезжающих. Первое впечатление: Ефремов — город, который пытается гордиться.

Здесь живет немногим больше 35 тысяч человек. Преимущественно — в совсем небольших одноэтажных или двухэтажных домах; высотных зданий в Ефремове немного. Его называют моногородом: он строился вокруг трех химических заводов еще в Советском Союзе. Но сегодня про Ефремов как промышленный центр говорят мало.

Баннеры «Слава героям России», звезды и триколоры на столбах, огромные растяжки «Сила V правде» и «Zа мир без нацизма»: Ефремов — из тех небольших городов, где нынешняя спецоперация стала неотъемлемой частью ландшафта. Беспилотники, правда, в самом Ефремове пока не падали, но в Тульской области — уже.

Позже местные нам расскажут: «Да, многие ушли». Кого-то мобилизовали, кто-то пошел добровольцем. Женщины говорят про своих мужчин нехотя, но с болью в глазах. Некоторые из мужей и отцов уже покоятся на местных кладбищах.

На въезде в Ефремов таких кладбищ два — Старое и Новое. На их свежих могилах молодых парней — море цветов и триколоры. Местный смотритель рассказала нам, что очередного погибшего солдата хоронили буквально вчера. На Новом кладбище хоронят мобилизованных, на Старом — бойцов ЧВК «Вагнер» и неправославных.

Тут же похоронен и гвардии прапорщик Ровшан Мамедов — местный «Герой Z». Он погиб через 12 дней после начала СВО — 7 марта — и был посмертно награжден орденом Мужества. Глава администрации городского округа Ефремов Сергей Балтабаев на прощании — оно пройдет спустя 5 месяцев — поблагодарит родственников Ровшана за то, что «воспитали его настоящим мужчиной», «героем-защитником».

Рядом с Ровшаном Мамедовым даже спустя год — море цветов. Его могила сильно выделяется на фоне других, над ней — навес. Рядом со спутавшимся на ветру российским триколором — флаг Азербайджана: сам Ровшан родом из Баку. Он переехал в Ефремов совсем маленьким — не было и двух лет. Похоронен парень на Старом кладбище. Как нам объяснили, это потому, что он был мусульманином.

В Ефремове всё еще стоит плохая погода, дорожки к могилам размыты, а на окраине кладбища уже срубили деревья под новые захоронения. 29 марта местный независимый депутат Ольга Подольская написала:

— В Ефремове сегодня с утра дождь. Такое ощущение, что смывается вся эта грязь, что происходила в эти два дня в городе. А точнее сказать то, что происходит уже давно, но как-то просочилось именно сейчас. Суд, рисунок, семья, учителя — всё смешалось и переплелось.

Она, конечно, не про Ровшана Мамедова. А про другого местного героя — правда, уже антивоенного. Даже удивительно, как история Алексея Москалева и его дочери могла развернуться именно здесь.

С дождем нам, конечно, не повезло — грязь повсюду. Местные говорят: «Вы бы летом приехали». Одна женщина даже предложила вместе поехать на шашлыки, мол, мы бы видели ее мангал! Но сейчас, увы, непогода.

Вы много раз читали описание этого пейзажа: ямы на асфальте, покосившиеся старые домики, местами прогнившие заборы, рядом с гаражами — курятник. Ефремовские каменные здания, например бывшей школы (а сейчас — колледжа), кажется, не пытались ремонтировать вообще. На нём — табличка памяти Великой Отечественной и растяжка времен Специальной Военной. И всё.

Есть в Ефремове и приятные места. Местный Парк имени Бунина, недавно благоустроенный. Центральные улицы — там по крайней мере чисто. В некоторых дворах стоят новые детские площадки (с гордой подписью: «Детям от Губернатора!»), а лавочки покрашены во все цвета радуги. Только они и выделяются на фоне серых панелек и облаков.

Здесь и жил последние десятилетия Алексей Москалев — в простой пятиэтажке через дорогу от школы, где училась его дочка Маша. Между зданиями — только магазин «Магнит»: он долгое время не работал из-за ремонта и сейчас открылся вновь. Но одна из продавщиц помнит Алексея:

— Он к нам частенько приходил, правда, давно это было. Приятный мужчина. Не видела, чтобы он выпивал.

Рядом с домом Москалевых практически пусто. Проходящий мимо мужчина рассказал, что недавно было много полиции и журналистов. 27–28 марта в городе проходил суд над Алексеем Москалевым: его приговорили к двум годам колонии по делу о повторной дискредитации. Но простые жители Ефремова про это, кажется, вообще не слышали.

На двери, которая ведет в подвал дома Москалевых, свежая табличка: «Укрытие». От чего в Ефремове надо скрываться — неизвестно. Видимо, от тех самых беспилотников, которые иногда залетают под Тулу. Но как попасть внутрь — тоже непонятно.

— Я подошел к табличке, смотрю, а там не написано, у кого ключи. И что я делать буду?! Кого искать?! — возмущается сосед Москалевых.

Алексей Москалев живет в этом доме давно. Его сосед рассказывает: долгое время мужчина жил с матерью, лет до сорока. Потом она умерла, а у Москалева появилась жена, которая через несколько лет исчезла из города. И, конечно, дочь Маша. Вся их жизнь — в квартире на пятом этаже. Балкон не застеклен, зато за домом — их гараж. Металлический.

— Человек он был скрытный, — рассказывает сосед Алексея. Примерно то же самое нам позже скажет другая его соседка. — Не особо добросовестный, мне кажется. Он не платил за коммуналку, у него просрочки многотысячные были. Не знаю, работал ли он хоть день на предприятии. Но он говорил, что ему всё равно: «Делайте что хотите».

Электрический счетчик Москалевых оказался срезан. Дверь в квартиру — старая, железная. За ней — ни звука. Когда в ефремовском суде оглашали приговор, самого Алексея на заседании не было. Позднее стало известно, что ночью он сбежал из-под домашнего ареста.

— Я, честно говоря, не мог подумать, что такое может быть в нашем захолустье, — говорит сосед Алексея. — И вот зачем он сбежал? Еще хуже, наверное, себе сделал.

В апреле 2022 года Алексей Москалев получил штраф за комментарий под видео в «Одноклассниках». В марте 2023-го — уголовное дело за несколько постов. По мнению следствия, целью мужчины была дискредитация армии России. И поэтому его решили отправить на два года в колонию — отца-одиночку с 13-летней дочкой.

Алексей в тюрьму решил не идти: сбежал из-под домашнего ареста. Марина Овсянникова, редактор «Первого канала», выбежавшая с антивоенным плакатом в прямом эфире, сказала, что Алексей «в хороших руках». Она сама несколько месяцев назад также сбежала из-под домашнего ареста. Правда, спустя два дня — в ночь с 29 на 30 марта — Алексея Москалева задержали в Белоруссии.

Главный вопрос, который задают и соседи Алексея, и неравнодушные наблюдатели: как он это сделал? По словам одной из жительниц дома, рядом с подъездом «всё время стояла охрана». Просто так не уйти.

В девяностые Алексей Москалев решил заняться разведением птиц. Помещения у него не было, поэтому он решил использовать единственное свободное пространство в доме — чердак.

— Да, прямо на чердаке! Он тут кур разводил. Правда, это было давно. Павлины у него появились позже, он их держал отдельно — недалеко от рынка. Бизнес какой-то пытался делать, — рассказывает сосед Алексея. — Может, через чердак [и сбежал]?

На самом деле как сбежал Алексей, точно никто не знает, но побег через чердак — один из возможных вариантов. Из подъезда туда ведет металлическая лестница — всё открыто. Мы попробовали залезть туда сами: на техническом шестом этаже весь пол усыпан перьями, трупами голубей и птичьим пометом.

Выход на крышу открыт, к нему даже подставлена деревянная стремянка. Жители дома говорят, что чердаком сейчас никто не пользуется, разве что кабельщик иногда провода проверяет.

— У нас «дом с переходом». Одна половина нижняя, а другие подъезды повыше. По техническому этажу можно только в первый подъезд попасть. Но по крыше можно и в дальний, — объясняет житель дома.

А еще с крыши дома открывается отличный вид на Ефремов. И на школу, где училась дочь Алексея — Маша Москалева.

Нина Григорьевна преподавала изобразительные искусства в школе № 9 в Ефремове несколько десятилетий. Ее вспоминают и прохожие у школы, и продавцы в «Магните» у дома Москалевых. Именно на уроке Нины Григорьевны началась эта история: учительница попросила шестиклассников нарисовать картину в поддержку российских военных, а Маша Москалева нарисовала так, как захотела.

Это было в апреле 2022 года. Тогда в школу, по словам отца девочки, приехала полиция. На следующий день — сотрудники ФСБ. Допросы, общение с директором, нравоучения и воспитательные советы: Алексей Москалев прошел всё. Маша же отправилась на домашнее обучение.

Я зашел в школу № 9 с одной целью: понять, как там относятся ко всему, что происходит с семьей Москалевых сейчас. На суде Алексея среди свидетелей обвинения были учителя этой школы, но директор публично не высказывалась до сих пор.

В здание школы открыта калитка, проход свободный, внутри — охранник предпенсионного возраста. Он спрашивает меня, зачем пришел. Я честно отвечаю: к директору. Ларисы Трофимовой в школе не оказывается: она на совещании.

— Они сейчас не дают комментарии. Мы не общаемся с журналистами, — говорит охранник. — Вы знаете, я даже не понимаю, что там случилось. Тут это не афишируется, а в интернете не понятно ничего.

Выходя из школы, врезаюсь в какую-то женщину. Она выглядит очень раздраженной и говорит, что преподает в этой школе и не понимает, на каком основании я нахожусь на территории.

— А потом родители придут, и кто будет виноват, что расстреляли, в школу зашли. Что это такое? — спрашивает она.

Я сразу поднимаю руки и говорю, что безоружен. Не помогает. На вопросы о том, знает ли она Москалевых и как относится к их делу, не отвечает.

Учительница ИЗО Нина Григорьевна не преподает в школе с 1 сентября 2022 года — она вышла на пенсию. Местная жительница Елена — она сама училась в этой школе, а ее сын был в одной параллели с Машей Москалевой, — говорит, что ее мама была первым выпуском Нины Григорьевны. Получается, Нина Григорьевна учила сразу три поколения семьи Елены.

— Что не по ней — она орет. У кого свое мнение — орет, — характеризует Нину Григорьевну Елена. О директрисе, однако, отзывается положительно.

Сама история Маши и Алексея Москалевых ни Елене, ни ее сыну не очень интересна.

— Муж сейчас в зоне боевых действий, — объясняет женщина. — Боец ЧВК «Вагнер».

Спустя несколько часов мы снова попробовали зайти в школу № 9. К обеду это оказалось уже не так просто сделать: вход закрыт на ключ, учеников охранник выпускает по одному. Всё, что он сказал нам в этот раз: «Без комментариев».

Возможно, эти меры безопасности помогут справиться со школьными шутингами. От чего еще так защищаться?

Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних № 5 в Ефремове окружен высоким забором и грязевыми рвами. В этом здании, если верить сотрудникам центра, живет Маша Москалева. Она оказалась в приюте в начале марта, после того как ее отца посадили под домашний арест. С этого момента девочку никто не видел.

По дороге к приюту мы встречаем Татьяну. Она живет неподалеку, часто гуляет рядом с приютом — навещает маму. Говорит, когда тепло, ребята гуляют на улице. На сам приют никто не жалуется, а его бессменного с 1999 года директора Ольгу Денисову даже хвалят.

— Отсюда в семьи много ребят берут. Но берут тех, кто лишенный. А тех, кто на неделе здесь, а на выходных — у бабушки, не раздают, — говорит Татьяна.

Татьяна вместе с семьей и друзьями этому приюту даже раньше помогала. Собирала деньги на новогодние подарки, дарила что-то и на Первое сентября. Сейчас, говорит женщина, все эти акции заглохли. Про дело Москалевых она знает немного: «Читала что-то в интернете».

У входа в приют стоят охранник и полицейский. Подходим к ним, представляемся, просим поговорить хоть с кем-нибудь. Директора Ольги Денисовой на месте нет. Кроме нее, говорить никто не хочет.

Вокруг приюта — сплошная грязь и мусор. Отходя от него, мы немного пачкаем ботинки и замечаем, что из окна центра на нас в упор смотрит женщина и, кажется, снимает на видео. Звоним в сам приют: может, получится договориться не через охранника? Услышав, что мы журналисты, собеседник бросает трубку.

28 марта, перед оглашением приговора Алексею Москалеву, его адвокату Владимиру Билиенко удалось зайти в этот приют. Саму Машу он не увидел, но от нее передали рисунки и письмо для отца. В нём Маша пишет, что «всё будет хорошо» и они с отцом будут вместе.

— Когда наконец мы встретимся, я подарю тебе большой хороший подарок. Папочка, я не хочу писать, как у меня здоровье и настроение, расстраивать тебя не хочу, но я поняла, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но ничего, мы встретимся, и я тебе всё расскажу, — пишет Маша. — Love you, ты герой. Мой герой.

Вечером 28 марта в поддержку Алексея Москалева выступил глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин. 29-го пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя ефремовскую историю, сказал, что «дело совсем в другом».

Возможно, когда-нибудь нам расскажут, в чём именно было это дело. А пока мы не знаем, где находится Алексей и чем живет Маша в приюте, последние капли весеннего дождя, кажется, окончательно вымывают их историю из памяти города.

Мы уезжаем из Ефремова, нас провожают взгляды российских военных с билбордов и лозунг «Слава героям России».