«Напоминают роман». Главврач клиники в Анталье переводит песни Владимира Высоцкого на турецкий

25 июля — годовщина со дня смерти Владимира Семеновича Высоцкого. На его творчестве выросло поколение, однако известен он не только в России. Хусейин Авни Дагли — главврач центра диализа в турецкой Анталье — увлекается его творчеством достаточно давно и даже сделал переводы песен Высоцкого, которые вошли в сборник. О своем интересе Хусейин Авни рассказывает вдохновенно, на отличном русском, хоть и с небольшим акцентом — кажется, что за все эти годы язык стал для него вторым родным.

С творчеством Владимира Семеновича молодой турецкий студент познакомился в Ташкенте — во время обучения в мединституте. О своей любви к Высоцкому, посещении его могилы в Москве и трудностях перевода Хусейин Авни Дагли рассказал MSK1.RU.

— Мне нравятся его песни, его стихи, его жанр, но не могу ставить его на первое место, потому что у меня есть еще другие фавориты среди музыкантов. Когда я учился в Ташкенте, в 90-е годы, все мои друзья играли на гитаре, и мне тоже интересно было. Хотел попробовать, получится у меня или не получится, и попросил, чтобы мне показали. Друзья играли и Цоя, и «ДДТ», и Владимира Высоцкого. Тогда у меня всё хорошо получилось, но Высоцкий никогда не получался, у него свой жанр.

По-настоящему Хусейин Авни увлекся творчеством поэта благодаря преподавателю патологической анатомии. Незадолго до экзамена он решил помочь студентам-иностранцам и пригласил их к себе домой.

— Мы учились на третьем курсе. Преподаватель нас позвал и говорит: «Вам надо заниматься, у вас сейчас уже получается, а если не заниматься, то не сдадите экзамен». Мы спрашиваем, что будем делать. А он говорит: «Вот приходите сегодня вечером, я вам коротко всё расскажу, как и что». Мы радовались, арбуз там взяли, фрукты. И пришли к нему: нас было 5–6 человек из Турции, и он один, Александр Германович Пугасов. Встретил с собакой, это было сюрпризом (в Турции, как правило, не принято держать животных в доме. — Прим. авт.), звали пса Бимом. Сели, и он сказал: «Давайте я вам приготовлю манты». Помогали, потом ели, играли даже в нарды тогда.

— Он взял эту семиструнную гитару — я первый раз в жизни увидел семиструнную гитару, Высоцкий тоже на семиструнной играл, свет выключил в зале, в спальне включил и дверь приоткрыл и так хорошо пел эту песню! Вот после этого у меня тяга появилась к Высоцкому.

Молодой студент-медик стал интересоваться творчеством советского поэта, покупать его пластинки и кассеты, постеры, искать о нем информацию. Признаётся, что было не так-то просто, «потому что Высоцкий еще в те времена как бы под санкциями был, не всегда можно было достать или купить». А после возвращения на родину уже начал черпать информацию о Владимире Семеновиче из интернета, смотреть видео. И вскоре Хусейин Авни стал амбассадором его творчества в Турции — начал делать переводы с русского песен Высоцкого.

— Захотел изучать его песни — о чем он поет, что это означает. Был 2002–2003 год, точно не помню. Стал переводить песни на одном сайте, и меня попросили перевести одну из его [Высоцкого] песен, но мне было очень сложно, потому что на русском всё это понятно, но его когда переводишь на другой язык, то ли не хватает опыта, то ли [возможности] вкладывать то, что он писал в текст. А потом пошло дело. Со временем, когда опыта набираешься и ближе знакомишься с его песнями, получается так, что как-то ближе его переводы к истине.

И дело тут, кажется, не только в лексических несостыковках двух языков. По мнению Хусейина Авни Дагли, сложность заключается еще и в уникальном даре Высоцкого:

— Это талант, конечно, — коротко, но очень обобщенно выразиться. Несколько строчек тебе рассказывают целый роман — есть такие песни у него. Но перевести [Высоцкого] на турецкий язык так, как он писал на русском, часто не удается. Я вот суть понимаю, но его переводить тяжело. И таких песен много у него.

— «Райское яблоко», например. Но и простые есть, например «Жизнь моя» — легкие и понятные, тоже интересно и тоже из жизни. Или, например, эта цыганская с напевами. Вот вам, русскоязычным людям, гораздо легче это всё понимать. Я могу их в общих чертах понимать, но русскоязычный человек намного лучше поймет.

Тем не менее переводы песен Высоцкого на турецкий, который Хусейин Авни Дагли публикует в интернете, пользуются популярностью по сей день.

— Долгое время переводил, время от времени получал письма или комментарии к моим переводам, и все благодарили, кому он нравится. Я понял, что в Турции немало тех, кто его слушает. Даже очень интересные люди появились со своими отзывами. Я помню, что из известной газеты стамбульской «Хюрриет» журналист позвонил и с помощью этих переводов познакомился с произведениями Высоцкого, мы долго с ним общались. Потом, 2–3 года назад, другой известный журналист из Измира позвонил, поговорили. Телевидение одно записало [интервью] о Высоцком. Год назад или полтора тоже одно издательство позвонило мне — через интернет меня нашли и попросили для журнала, который называется Pathos, несколько переводов сделать.

Вскоре после этого редакция прислала Хусейину Авни номера, где были опубликованы его переводы. Сейчас они хранятся в семейном архиве и их любит пролистывать его супруга Елена. Несмотря на занятость (Хусейин Авни Дагли работает главврачом в центре диализа в Анталье), он находит время, чтобы переводить на турецкий еще песни Владимира Высоцкого. Говорит, что интерес к его творчеству есть.

— Ну тут время от времени появляется возможность, чтобы познакомить нашего турецкого читателя с произведениями Высоцкого. Я уверен, что их много, потому что я всё еще получаю от них письма, и общаемся мы через интернет, иногда через WhatsApp, и время от времени я перевожу его песни. Мне он нравится, я о нем что-то знаю, фильмы смотрел с его участием, его песни с удовольствием слушаю.

Тут же интересуюсь, какие самые любимые. Хусейин Авни признаётся, что немало, хотя и выделяет фаворитов и объясняет почему:

— «Чужая колея», например, мне нравится. Про войну он писал очень интересные песни, до него никто не трогал эту тему. Он выбирал темы из жизни. И таких тем он касается, которые до этого никто так не раскрывал: о жизни, о дружбе, о том свете — и очень интересно вот.

Во время поездки в Россию Хусейин Авни Дагли побывал в Москве и, конечно же, оказался в тех местах, которые связаны с любимым поэтом.

— Я был на Таганке, от нее недалеко есть его студия — дом, там был. К сожалению, когда я был в Москве в 2018 году, его дом-музей был закрыт, там был ремонт. На могиле [на Ваганьковском кладбище] был. Там при входе на кладбище памятник стоит. Что интересно, там всегда цветы, люди приходят, приносят их.

Хусейин Авни сетует, что ему пришлось оставить все пластинки и кассеты Высоцкого после окончания медвуза, когда он уезжал из Узбекистана. Говорит, что из-за перевеса не смог взять с собой даже любимые музыкальные инструменты — гитару и домру. Интересуюсь, а сейчас часто ли у них дома звучат песни Владимира Семеновича. Хусейин Авни женат на славянке, его дети от предыдущих браков тоже, кстати, смешанных кровей, билингвы, но основное общение в семье всё же идет на русском.

— Дома у нас почти не слушаем Высоцкого. Знаешь почему? Потому что дети — из другого круга, тут другое поколение уже. Раньше, когда я жил в Ташкенте, 90 или 95 процентов людей знали, кто такой Высоцкий, его песни слушали. Но мы в Турции живем, тут нет то ли источника, то ли… Не знаю, чего-то не хватает, тут мало кто дома слушает Высоцкого. Я, конечно, слушаю, когда один, или хочется послушать иногда — бывает так, что я ставлю его, слушаю или перевожу, когда надо переводить. Дома когда включаю — да, слушают, но они самостоятельно не будут его ставить, не хотят, у домашних склонность к другой музыке.

Посмотрите наш фоторепортаж из дома на Большом Каретном, где жил Владимир Высоцкий, — его сейчас купил уральский миллиардер и делает там ремонт. Также в Москве планируют открыть аллею, которая будет посвящена Высоцкому, Шатунову и Цою. А еще о Высоцком в интервью MSK1.RU рассказал сын легендарного советского футболиста Эдуарда Стрельцова — у Игоря с певцом связаны интересные воспоминания.